Из редакционной почты: "Усть-Пит прозябает, а люди героически выживают"

Добавить в закладки

Удалить из закладок

Войдите, чтобы добавить в закладки

16.01.2022 09:45
1

Читать все комментарии

3662

Степи ковыльные, холмы могильные.

Сильные - помнят, не помнят бессильные.

Впасть в историческое беспамятство -

Муромцем быть - без щита и без палицы...

Можно любить без памяти женщину,

Только не Родину. Память завещана.

Евгений ЕВТУШЕНКО.

Иду по усть-питскому кладбищу. Оно за деревней, на высоком месте, в начале участка горного кряжа под названием Камень.

Слева от входа мрачный хвойный лес. Здесь начало кладбища, и немногие могилы сохранились, ведь захоронения начали очень давно. Могилы родственников-однофамильцев рядом. Шаробаевы, Щелкановы, Кольчугины, Шишмарёвы, Шароглазовы...

Невдалеке и могилка моей прабабушки Аксиньи Петровны, в девичестве Шароглазовой. Много было в Усть-Питу Шароглазовых. И не только у нас, но и в окрестных деревнях.

Откуда они здесь появились? Моё любопытство удовлетворила книга В. А. Туголукова "Тунгусы (эвенки и эвены) Средней и Западной Сибири". Узнаю, что одним из прародителей моих был крещёный эвенк Шароглаз Болтуринов (не по его ли фамилии и село Болтурино, что на Ангаре?). Шароглаз упоминается в документах ещё 18-го века. Он был переводчиком при допросах.

В этой же книге упоминается и целая деревня Шароглазова в "Пицко-Варгаганской инородческой волости" эвенков. Главой волости в 1782 году был "тунгусский князец Макир Васкин Осипов, он же и Ондрюшка". (Пицко-, то есть Питско-, а название Варгаган - это переделка с эвенкийского "баргаган" - заречные).

Расширила мои исторические познания и книга енисейского писателя Алексея Марковича Бондаренко "Государева вотчина". Оказывается, обширная территория на правобережье Среднего Енисея, в бассейне реки Большой Пит вплоть до Ангары, была сферой влияния питских тунгусов - племён очень воинственных. И 400 лет назад, возможно, после ставления Енисейского острога, а может, и раньше русские казаки стали приводить к покорности эти племена.

Известно, что деловые встречи казаков и питских тунгусов происходили в усть-питских деревнях. Здесь же при необходимости тунгусские князцы собирались на сугланы (съезды).

Недавно ушедший из жизни старожил Усть-Пита М. Ф. Долгополов помнил из детства рассказы своей бабушки Марьи о том, как в Усть-Пит на оленях, впряжённых в нарты, приезжали тунгусы.

На рубеже 30 - 40 годов 19-го века в зоне расселения питских эвенков были открыты месторождения золота, и началась его промышленная разработка. В бассейнах рек Большой Пит, Вельмо, Каменка... возникли приисковые посёлки. И жизнь эвенков стала быстро меняться в сторону ассимиляции с русскими.

Усть-питские же деревни можно сегодня увидеть в Енисейском краеведческом музее на старых картах. Ныне одна из таких деревень - мой родной Усть-Пит.

"А время гонит лошадей", - как образно заметил А. С. Пушкин. Старожилы Усть-Пита оставили воспоминания и о временах колчаковщины. Вот одно из воспоминаний уже упомянутой мною бабушки Марьи.

Когда колчаковцы подходили к Красноярску, большевики и другие участники сопротивления уходили от них, спускаясь в том числе и вниз по Енисею. Один из таких людей, Захар или Захаров, как-то оказался в Усть-Питу, когда туда пришли колчаковцы. Один из местных жителей выдал его. Чужак был выпорот, сильно избит, ночью расстрелян за кладбищем под берёзой у дороги и брошен там.

Колчаковцы в Усть-Питу не задержались, они лишь отобрали у местных мужиков лошадей. Расстрелянного мужчину усть-питчане похоронили под этой берёзой, поставили там скамеечку, чтобы люди, возвращаясь из леса, отдыхали здесь, поминая убиенного. А берёза с тех пор зовётся Захаровской. Долгая у дерева жизнь, давние события может хранить оно.

Ссыльно-каторжная Сибирь оставила и в Усть-Питу свои метки. Жил до Великой Отечественной войны в нашем селе ссыльный поляк Вацлав Пиотровский, женившийся на местной девушке Елене Шароглазовой. Это был грамотный человек. Одно время он был даже председателем сельсовета, но, видно, снова чем-то не угодил властям, а может, по чьему-то доносу был расстрелян по приговору сталинской "тройки". Но семя Вацлава Пиотровского проросло внуками, правнуками, и живут Пиотровские и у нас в крае, и в Западной Сибири, а может, уже и в других местах.

Братья Колотило, Гавриил и Михаил, были сосланы с Западной Украины, из Черновицкой области. Гавриил оказался в Енисейске, а Михаил - в Усть-Питу, женившись на моей тёте Нине Петровне. Оба брата были разносторонне одарёнными людьми, но, к сожалению, оба трагически погибли, успев всё же оставить после себя потомков, живущих ныне и в Усть-Питу, и в Енисейске, и в Лесосибирске.

Сосланными из Украины были также братья Мудраки, семьи Захаренко, Бутенко, Волощенко.

Во время войны и после неё жили в Усть-Питу и несколько семей ссыльных литовцев. Мне запомнился лишь кузнец Вилканаускас, потому что его дочь, красавица Гертруда Вилканаускайте, училась с нами в школе. После реабилитации все литовцы вернулись на свою родину.

До Великой Отечественной войны и в годы её в Усть-Питу, кроме колхоза "Вторая пятилетка", работала транспортная контора, задачей которой было обеспечивать транспортное сообщение и перевозку грузов от устья Большого Пита в его верховье - в места добычи золота. Поэтому село было многолюдным, а жизнь людей - интересной. Да и колхоз был мощным, многоотраслевым. Его возглавлял талантливый руководитель и хозяйственник Михаил Васильевич Шаробаев - местный крестьянин.

Были в колхозе и семьи старообрядцев, требовавшие деликатного подхода к себе. Они по указанию главы хозяйства трудились в основном в лесу, на колхозных пасеках. Но...

Над страной нависли времена лихие,

Смута и разруха налетели зло.

Сто одиннадцать молодых, здоровых мужиков-тружеников отдал фронту Усть-Пит. Многие не вернулись.

Во время войны люди в Усть-Питу жили бедно, но не голодали. Кроме продуктовых пайков, выдаваемых на колхозные трудодни, кормились от тайги, от Енисея и Пита.

После войны не стало транспортной конторы и экономика села держалась только на работе колхоза, получившего другое название, - "Родина". А время шло. Стали меняться главы хозяйства. Это Максимов (имя и отчество уже утрачены, к сожалению), Алексей Моисеевич Швед, Георгий Степанович Волынский, Пётр Иванович Урсуляк - коммунисты, посланные в село.

Позднее колхоз возглавили братья Владимир и Михаил Шаробаевы, усть-питчане, родственники уже покойного Михаила Васильевича, а потом и их племянник Валерий Николаев.

В 70 - 80-е годы хозяйство начало набирать силу. Развернулось строительство не только объектов животноводства, но и домов для колхозников. Это было особенно заметно при Михаиле Николаевиче Шаробаеве. В селе появилась целая улица с говорящим названием Молодёжная, а специальности доярки, телятницы стали хорошо оплачиваемыми и поэтому конкурентными. Колхоз укреплялся, вставал на ноги. Это было следствием прежде всего общегосударственной политики.

В августе 2018 года публицист Леонид Млечин транслировал на телевидении архивное интервью с советником Л. И. Брежнева журналистом Александром Бовиным. Млечин произнёс, в частности, следующее: "У "позднего" Брежнева закрепились в сознании две первоочередные необходимости: недопущение третьей мировой войны и поднятие сельского хозяйства в СССР. И действительно, в сельское хозяйство государство стало вкладывать огромные деньги. Дела пошли в гору".

Но... Опять это пресловутое, роковое и теперь уже всем известное "но".

Долго стояло бесхозное, обгоревшее из-за недосмотра здание колхозной конторы как символ рухнувшего экономического базиса села и его упадка.

И не хочет душа мириться с тем, что сегодня Усть-Пит, село с таким богатым прошлым, прозябает, а оставшиеся в нём мои земляки героически выживают.

Иду по усть-питскому кладбищу... Оно выводит меня из тёмного хвойного леса на более высокое и уютное, солнечное место, окружённое тонкими стенами лиственного леска.

Здесь, на краю, свежая могилка моей тёти Шишмарёвой Нины Петровны, всю жизнь проработавшей в усть-питской школе учительницей.

В повести В. Г. Распутина "Прощание с Матёрой" есть страшная сцена ликвидации кладбища в ангарской деревне, обречённой погрузиться на дно водохранилища. Нет кладбища - нет прошлого. Нет у Матёры и будущего.

Мне тоже страшен тот день, когда прекратит существование Усть-Пит. Так же умрёт, как умерли деревни вокруг него: Баженово и Михалёво, Пятница и Гурино, Савино и Остяцкая - деревни со своими интересными, но сегодня уже никому неведомыми историями.

И как следствие, не будет мне пути-дороги на кладбище, где покоятся мои родственники и земляки. Эти мысли тоже роятся в моей голове, когда иду я по усть-питскому кладбищу.

Теряя российские деревни, не впадаем ли мы в историческое беспамятство?

...23 декабря 2021 года на пресс-конференции В. В. Путина одна из журналисток задала вопрос о политике государства в отношении села в будущем, очень эмоционально и с большой горечью говоря о жизни людей в большинстве нынешних российских сёл.

Свой ответ президент начал примерно так: "Да, в сельском хозяйстве у нас большие успехи и высокие показатели...". И далее речь его шла о национальном проекте в области сельского хозяйства. Дай-то Бог, чтоб этот проект был реализован.

Мои покойные родители были убеждены, что без колхозов страна войну бы не выиграла. Б. Н. Ельцин, чтобы вырвать власть у коммунистов, в одночасье уничтожил совхозы и колхозы. Как говорится, с водой выплеснул и ребёнка.

Сегодня время собирать камни. Так, может быть, наряду с фермерством, в сёлах возродятся и колхозы?.

Комментарии (1)

Гость


25.06.2022 04:39

Надежда Петровна, спасибо, что пишете про нашу любимую малую Родину! 

Пожаловаться

Войдите, чтобы пожаловаться

Напишите свой комментарий

Гость (премодерация)

Войти

Войдите, чтобы добавить фото

Впишите цифры с картинки:

Войти на сайт, чтобы не вводить цифры