Ах, этот Рыбкин, лукавый маг!

Красноярский драматический театр имени А. С. Пушкина показал премьеру комедии-фарса "Смерть Тарелкина" по пьесе Александра Сухово-Кобылина в постановке Олега Рыбкина.

Вокруг творчества великого русского драматурга, да и его жизни столько накручено мистики, что хоть сейчас кино снимай. Впрочем, на рубеже девяностых годов XX века такой фильм всё-таки появился. "Дело Сухово-Кобылина" назывался.

Сам Александр Васильевич, проживший по меркам XIX века довольно долгие 85 лет, написал всего лишь три пьесы - "Свадьба Кречинского", "Дело" и "Смерть Тарелкина", сложившиеся в сюжетно переплетённую трилогию. И более ничего. Но с тем всё-таки навечно оставшийся в истории русской литературы - рядом с великими сатириками и мистиками Николаем Васильевичем Гоголем и Михаилом Евграфовичем Салтыковым-Щедриным.

Волею судеб, Александр Сухово-Кобылин был вовлечён в дело об убийстве своей любовницы Луизы Симон-Деманш, из-за чего семь лет находился под следствием и судом, дважды подвергался аресту. Именно в эти годы, видимо, он вдоволь насмотрелся на царившую в судебных и полицейских кругах коррупцию, на то, как под пытками, в том числе и у него, выбивались показания. Лишь благодаря деньгам молодому помещику удалось уйти от сибирской каторги.

Однако, именно сидя в тюрьме, литератор сочинил первую свою пьесу - "Свадьба Кречинского", с которой, кстати сказать, начал своё сотрудничество с Красноярским драматическим театром в 1993 году в качестве дипломной работы ученик великого режиссёра и педагога Петра Фоменко (ставившего "Тарелкина" в 1966 году, но тут же запрещённого властями за "вольнодумство") Олег Рыбкин.

Очередная встреча с творчеством Александра Сухово-Кобылина случилась для Олега Алексеевича в Красноярске спустя почти тридцать лет...

Поскольку пьесы трилогии тесно связаны действующими лицами, например, сюжетно переходящим Иваном Антоновичем Расплюевым, а вторая с третьей - собственно действием, когда в финале "Дела" Кандид Тарелкин, коррупционно повязанный с Максимом Вараввиным, не получает от последнего заработанный процент и ворует в отместку некие компрометирующие Максима Кузьмича письма, то понять, что же происходит в "Смерти Тарелкина" без указаний на "Дело", зрителям, с текстом пьесы не знакомым, невозможно.

Кстати, в фильме Эраста Гарина и Хеси Локшиной "Весёлые расплюевские дни" действие начинается с того, что Тарелкин является к Варравину с требованием половины денег за участие в афере, однако Максим Кузьмич напоминает, что вернул всё покойному Муромскому, чему есть свидетели. Он добавляет, что, если Тарелкин продолжит что-либо требовать, его ждут неприятности, и швыряет Кандида Касторовича на улице, простите, мордой в сугроб.

Всё же пьеса "Смерть Тарелкина" не такая простая, как кажется на первый взгляд, именно поэтому в фойе перед спектаклем работает выставка костюмов художника Фагили Сельской, хоть что-то способная пояснить в этой царящей на сцене в тёмно-сером свете художника Дмитрия Зименко (Митрича) с обилием столь же серых и зелёных костюмов фантасмагории.

Кредиторы, гоняющиеся за обанкротившимся Тарелкиным, похожи на инфернальных тараканов и прочую нечисть, чиновники, стоящие за гробом вроде как умершего Тарелкина, напоминают персонажей, сошедших со страниц "Вия" или "Шинели" Николая Гоголя или "Господ Головлёвых" Михаила Салтыкова-Щедрина.

Олег Рыбкин вовсе не собирается никому ничего подсказывать. Для него важнее показать "светопреставление", как это говорится о происходящем в "Смерти Тарелкина", в виде даже не "шутки", под которой закамуфлирован собственно жанр комедии Сухово-Кобылина, а как фарс - жёсткий, злой, саркастический, переходящий порой всякие сатирические грани и заставляющий сидящего в зале сегодняшнего зрителя задумываться: а на что же господин режиссёр намекает? Да ни на что!

Смачная вонючая рыбина, вволю нагулявшаяся по сцене в первом действии, вдоволь и не в одном количестве належавшаяся в гробу мнимого Тарелкина, изображённая на программке спектакля как символ того, что всё "гниёт-то с головы", ни в каких подсказках не нуждается. Гниют в пьесе все - такое амбре стоит! А когда, признайтесь, в России было лучше?

Ещё Олег Алексеевич даёт волю буйной фантазии, отводя талантливую режиссёрскую душу и заставляя в восторге напевать перефразированные популярные строки из песенки Максима Дунаевского "Ах, этот Рыбкин, лукавый маг!".

В это время квартальный надзиратель Иван Расплюев (заслуженный артист РФ Андрей Киндяков) и частный пристав Антиох Ох (заслуженный артист РФ Владимир Пузанов), заходясь в чиновном экстазе, целуют своего большого начальника-генерала Максима Варравина (Борис Плоских) не скажу куда, поскольку произносить сие просто неприлично (смотреть надо!).

А в сцене допроса усердные мушкатёры (так называли в те времена полицейских солдат) с огромными боксёрскими перчатками на руках - Качала и Шатала (эффектные клоуны Георгий Дмитриев и Игорь Кузнецов), впрямую "натягивают" несчастному допрашиваемому помещику Чванкину (Станислав Линецкий), чтоб знал, значит, на кого пасть разевать, глаз на сами знаете какое место.

И в это время буквально стелется по сцене, стараясь быть не заметным, но ждущий своего часа, всё замечающий и записывающий, маленький человечек в чёрном - секретарь Ванечка, замечательно сыгранный Иваном Кривушиным. Именно такие люди во все времена подсиживали сильных мира сего, а получив пусть маленькую, но всё-таки власть, пускались во все тяжкие, превращая её в большую. Вспомните хотя бы зловещего "кровавого карлика" - наркома НКВД Николая Ежова.

Фантасмагория Олега Рыбкина в соавторстве с мрачной, залитой кровью сценографией Александра Мохова (красная жидкость в изрядных количествах находится даже в стеклянных сосудах на краю сцены), кажется, порой не знает границ. Всё это вполне оправдано текстом Александра Сухово-Кобылина, где по страницам гуляют такие слова и выражения, как "вуйдалак", "упырь", "оборотни", "сосуны", "кровь сосать", хотя, естественно, никаких упырей в "Смерти Тарелкина" не существует, но тени их, вот они, здесь...

Постановщик выводит на сцену неких мрачных клоунов, чьи лица густо загримированы, глаза обведены чёрным, лишь губы выделяются на мертвенно-бледных лицах ярко-красным: того и гляди обнажатся клыки "вуйдалаков".

Смертельно бледен Кандид Тарелкин, оборачивающийся через гроб в Силу Копылова (заслуженный артист РФ Сергей Селеменев). Не уступает ему в "вуйдалачестве" Максим Вараввин - капитан Полутатаринов (Борис Плоских). Страшен своим неестественным оскалом Антиох Ох, который вместе со своим подчинённым Иваном Расплюевым (практически лишённым, кстати говоря, этой самой клоунской маски, что не случайно, ведь он обретает следственную власть над окружающими).

Именно тогда торжествующий Антиох Елпидифорович выходит на авансцену и, вглядываясь в зал, выискивает там купца Попугайчикова, который будто бы произнёс, что время полицейских прошло, и мстительно, медленно, прочувствованно, даже мечтательно, под понимающий хохот зала, заявляет: "Врёшь, купец Попугайчиков, не прошло ещё наше время!.."

А чуть далее, когда вовсю разгуляется в пределах города "тридцать седьмой год", уже Расплюев не менее прочувствованно произнесёт: "Правительству вкатить предложение: так, мол, и так, учинить в отечестве нашем поверку всех лиц. Кто они таковы? Откуда? Не оборачивались ли? Нет ли при них жал, ядов? Нет ли таких, которые живут, а собственно уже умерли, или таких, которые умерли, а между тем в противность закону живут. ...Вот так пошла бы ловля!.. С одних купцов что можно взять!.."

Временами, впрочем, выстраиваемое Олегом Рыбкиным действие скатывается в отдельные цирковые номера, как, скажем, феерический аттракцион с участием мещанки Людмилы Брандахлыстовой (Георгий Дмитриев). "Колоссальная баба лет под 40", говорится в ремарке, которую двухметрового роста актёр полностью поддерживает: увидишь "такую" рядом - жить не захочется.

Появление её детей (Станислав Линецкий и Никита Косачёв), буквально вываливающихся на сцену под "блатную" песню Гарика Сукачёва "Я милого узнаю по походке", - ещё один уморительно-смешной, но вместе с тем страшный в своей обыденности номер.

Хочется думать, что со временем эти номера нормально вольются в действие спектакля. Запоминается и другая "баба" в мужском исполнении - Мавруша (Иван Янюк), - этакий негласный соучастник всех деяний Кандида Тарелкина, его "серый кардинал".

"Это мужская история, - говорит постановщик, - женские образы тоже исполнят мужчины. Этот приём создаст зазор между персонажем и исполнителем, вносит дополнительный момент театральной игры".

Пьеса Александра Сухово-Кобылина будто приглашает любого постановщика показать тот самый тридцать седьмой год с его пытками, перегибами, допросами, судами, когда мелкий полицейский чиновник Иван Расплюев получает неограниченную власть. Но Олег Рыбкин на эту "провокацию" не поддаётся, а продолжает гнуть фарсовую линию, отчего действие становится всё страшнее и кровавее.

- В этой пьесе нет положительных персонажей, - отметил Олег Рыбкин. - На мой взгляд, это какой-то потусторонний мир, который имеет свойство питаться кровью. Его и попробуем воссоздать. Насколько получится? Ну, специальной крови мы закупили много.

Сергей ПАВЛЕНКО.

Фото Сергея ЧИВИКОВА.

#krasrab

Подписывайтесь на "КР" в отделениях связи или через онлайн-сервис "Почты России", а также - совершенно бесплатно - на канал "Красноярский рабочий" в "Яндекс.Дзен", читайте и комментируйте статьи вместе с многотысячной аудиторией!