Из редакционной почты: "Пусть в синем небе голуби летают"

Здравствуй, родная газета "Красноярский рабочий"! Говорят, что снаряд дважды в одно место не падает. Я пишу вам во второй раз и считаю, что в первый раз мне удачно повезло, и первый блин не вышел комом. За это огромное спасибо всем сотрудникам редакции, которые приложили свои руки к тому, чтобы моя домашняя "летопись" увидела свет, который зажёгся для неё в N 24 "КР" за 5 апреля 2023 года.

К тому же приближается День Победы в Великой Отечественной войне советского народа. И поэтому, как говорят чукчи, пора, однако, и начинать...

Ветераны

Отгремела война, в мир пришла тишина:

Над землёю не дым, а туманы.

Где гремели бои - вновь поют соловьи

И растут молодые каштаны.

Ну, а сколько солдат не вернулись с войны

И лежат в безымянных могилах

По лесам, по степям, по скалистым горам...

Мы забыть их не вправе, не в силах.

Они пали за нас, они шли много раз

В гул сражений и в пламя пожарищ

За меня, за тебя - не жалели себя.

Не забудем об этом, товарищ.

Отгремела война, в мир пришла тишина,

И солдаты - давно ветераны.

На груди ордена, в голове - седина,

Да к дождю ноют старые раны.

Март 1973 года.

День танкиста

Вот к нам пришла осенняя пора,

На редкость и тепла, и золотиста.

И, как всегда, в начале сентября

Мой батя отмечает День танкиста.

Он вспоминает дымный горизонт,

Он вспоминает, как простым солдатом

В кровавом сорок первом шёл на фронт,

Живым вернувшись только в сорок пятом.

Помянет тех, с кем вместе в грозный год

В одном строю плечом к плечу сомкнулся.

С кем защищал Отчизну и народ

И кто домой с Победой не вернулся.

Когда кругом подстерегала смерть,

Когда шли в бой в разведку и в засады,

Белел на башнях "Северный медведь"

Гербом отдельной танковой бригады.

Сидит танкист, и слёзы на глазах:

Он вспомнил тех, кто замерзал в болотах.

Он вспомнил, как, презрев врага и страх,

Шли в пекло на Зееловских высотах.

Нельзя забыть последнюю весну,

Как было им не по-апрельски жарко.

Когда отец приканчивал войну

В Берлине у развалин зоопарка.

И он прошёл всю тяжкую страду:

Душа чиста, и совесть без изъяна.

И этот орден - Красную Звезду -

Он получил из рук Бабаджаняна.

И пусть за годом катятся года,

И на дворе тепло, а может - мглисто,

Мы в сентябре обычно, как всегда,

Отметим батин праздник - День танкиста!

(Амазасп Хачатурович Бабаджанян - командир 11-го Гвардейского танкового корпуса. После войны дослужился до главного должности начальника танковых войск Советской Армии и члена Военного Совета Сухопутных войск. Автор книги "Дороги Победы".)

Сентябрь 1973 года.

* * *

Мой отец говорил, что в истории России были три настоящих Василия Ивановича, которые заслужили всенародный почёт и память: В. И. Суриков - красноярец, великий художник России, В. И. Чапаев - герой Гражданской войны, командир 25-й стрелковой дивизии, и В. И. Чуйков - генерал-лейтенант, командующий 62-й армией в Сталинграде.

Памяти маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова

Слепая смерть косой взмахнула снова,

Остановила сердца перестук.

Не стало легендарного Чуйкова,

Тесней смыкайте, ветераны, круг.

Пусть в памяти грядущих поколений

Ваш подвиг засияет всё сильней.

Но все вы смертны - нет вам пополнений,

И оттого становится больней.

И оттого, не скрыв печаль под бровью,

В газетный лист смотрел отец-старик.

С седых усов смахнул слезу ладонью

В сраженьях опалённый фронтовик.

Простим его, и верьте мне на слово,

Я знаю то, что знаю лишь один:

В 8-й гвардейской армии Чуйкова

Он в сорок пятом штурмовал Берлин.

Им, кто шагал до Волги и обратно,

Кто устоял на краешке земли,

Фронтовикам, вдвойне, втройне понятно,

Какую мы утрату понесли.

Им ничего и объяснять не надо,

Сказали всё и раны, и года.

Чуйков - есть совесть, символ Сталинграда!

И он таким остался навсегда.

Останется звездой среди тумана,

Останется живым среди людей.

Защитником Мамаева кургана,

Защитником последних рубежей.

И есть солдату высшая награда,

Солдат посмертно ею награждён:

Отныне стать частицей Сталинграда,

С которым кровью братства породнён.

Скорбят герои волжского плацдарма,

Военные сподвижники его.

Прими, земля, лихого командарма,

Прими, земля, героя своего!

Пусть в синем небе голуби летают,

Пусть мягким пухом стелется земля.

И вечный сон солдата охраняют

В почётном карауле тополя.

Март 1982 года.

Солдату-победителю

Тот день остался в памяти народа

Теплом и светом Вечного огня.

Солдат шагал к нему четыре года.

Четыре года - не четыре дня.

За те четыре года до Победы

Испил он чашу горькую до дна.

Он испытал все мыслимые беды

И прихватил немыслимых сполна.

Ему грозили и земля, и небо,

Когда решалось: быть или не быть?

Ведь если как-то можно жить без хлеба,

То без победы точно не прожить.

А смерть всегда стояла рядом тенью,

Солдат к её соседству привыкал.

Он выходил из боя по раненью,

Заштопав раны, снова воевал.

С гранатой полз под танковые траки,

Врывался в пекло вражеских траншей.

За полчаса до яростной атаки

Писал в письме, чтоб ждали,- так верней.

Он, стиснув зубы, шёл по бездорожью,

Он на войне дорог не выбирал.

Не раз умылся собственною кровью,

Но и врага частенько умывал.

Его вперёд вели крутые тропы,

Четыре года шёл по ним солдат.

И в самом центре чопорной Европы

В рывке салютном вскинул автомат.

Остановился и, ещё не веря,

Что - тишина и что конец войне,

Он в логове поверженного зверя

Оставил надпись, прямо на стене.

Оставил надпись как предупрежденье

Любителям военных авантюр,

И чтоб они не брали под сомненье,

Что он - солдат, что это - перекур.

Из боя, пропылённый, обожжённый,

Солдат шагнул на вечный пьедестал.

И мир, солдатом от беды спасённый,

Его руками детскими обнял!

25.04.1982 года.

Наперекор смерти

У двугорбой высотки залёг батальон,

В землю втиснулась, вжалась пехота.

Только сильным броском можно взять этот склон,

А тебе умирать неохота.

И задача ясна, и как будто проста,

Но решать её надо с налёта.

Между жизнью и смертью лежит высота,

А тебе умирать неохота.

Ты лежишь на земле - ни вперёд, ни назад,

Потемневший от пыли и пота.

Только вновь поднимает в атаку комбат,

А тебе умирать неохота.

Свой солдатский мешок - ни своим, ни чужим -

Оставляешь у кромки болота.

Ты вернёшься за ним, если будешь живым,

А тебе умирать неохота.

И ты встанешь сейчас, ты не можешь не встать

Под кинжальный огонь пулемёта.

Высота - как верблюд, ей на всё наплевать,

А тебе умирать неохота.

И плюёт высота, извергает свинец,

Ощетинилась вспышками дзота.

Ты встаёшь во весь рост. Может, это конец?

А тебе умирать неохота.

Пересохло во рту, и в груди - хрипота,

Но ты сдвинулся с точки отсчёта.

Над тобою горбами висит высота,

А тебе умирать неохота.

Нет, ты должен добраться до этих горбов,

В них твои и судьба, и забота.

До вершины осталось пятнадцать шагов,

Надо жить - умирать неохота.

Ты увидел врага, ты коснулся его,

И пошла штыковая работа.

Ну, теперь не зевай, ну теперь - кто кого,

Ведь тебе умирать неохота.

И когда с высоты уходил за мешком,

Что оставил у кромки болота,

Ты негромко сказал: "Мы ещё поживём,

Нам пока умирать неохота".

9.05.1982 года.

* * *

Отдав дань памяти и признательности ветеранам Великой Отечественной войны, я прошу разрешения на переход к гражданской тематике, со всеми её делами и проделками.

Осень

Родная, помнишь, мы с тобой

Стояли рядом над рекой

В тот день осенний и молчали.

Внизу свинцовый Енисей

Спешил дорогою своей

На север, в ледяные дали.

Шёл листопад над головой,

И непрерывной чередой

С деревьев листья опадали.

Печаль лесов, печаль полей,

Где стаи диких журавлей

Себе ночлег облюбовали.

Я в этот день среди берёз

Под шелест листьев произнёс

Любви в веках живое слово.

Оно, конечно, и до нас

Здесь раздавалось много раз,

И для берёз оно не ново.

А ты смотрела на реку

И заалевшую щеку

К стволу холодному прижала.

Я прочитал в глазах ответ:

В них, как редчайший самоцвет,

Слеза счастливая дрожала.

1967 год.

В лесу

Ты ко мне доверчиво прижалась,

Положила голову на грудь.

На лице - дорожная усталость

И желанье: часик отдохнуть.

Заходило солнце, и густели

Сумерки в низине над ручьём.

Только на вершине пламенели

Сосны медноствольные огнём.

Мы с тобой от шума городского

Хоть на день решили убежать,

Отрешившись от всего мирского,

На природе вольно подышать.

Далеко же мы ушли, Алёнка,

В поисках глухого уголка -

До скалы, похожей на цыплёнка,

За спиной седого Такмака.

Налетает ветерок-задира,

Крутится и прыгает в костёр.

Малогабаритная квартира -

Это наш брезентовый шатёр.

Тишина! И только возле уха

Звон поднял назойливый комар.

Накрывай зелёный стол, "старуха",

Как-никак ведь ты же кулинар!

Позади нелёгкая дорога,

Не жалей закусок и питья.

Я в сторонке покурю немного

И коснусь земного бытия.

Я спрошу: вот здесь, порой ночною,

У деревьев, звёзд и у огня

Почему Амур своей стрелою

Поразил из тысячи - меня?

Почему? Ответь же мне, природа,

Чем я ей пришёлся ко двору?

Я - рабочий вредного завода.

И рабочим, видимо, умру.

Но за чувство светлое, без тени,

За тепло и за любовь твою

Преклоняю пред тобой колени,

Преклоняю голову свою.

Хороша таёжная сторонка:

Хвойный запах, лепет ручейка

И утёс, похожий на цыплёнка,

За спиной седого Такмака.

14.09.1973 года.

О чудесах

Чудеса у нас случаются,

И красот не перечесть.

В небе ангелы слетаются:

Посмотреть и умереть.

В тёмной чаще леший кроется,

Ветры буйные секут.

Ну, а черти, как и водится,

В тихом омуте живут.

Наши дальние прадедушки

Шли встречь солнца за Урал.

Подарив своей Расеюшке

Преогромный ареал.

Сколько обуви изношено,

Сколько горестных минут?

Но в Сибири запорошенной

Люди русские живут.

Позабыты, позаброшены

Златоглавою Москвой,

Прозябают травкой скошенной

Вперемешку с лебедой.

Деревенская околица

Загрустила о былом.

Если девка хороводится,

Значит, быть ей под венцом.

Девка в отчем доме - пятая,

Раскрасавица-душа.

И приданым небогатая,

Но уж очень хороша.

Пресвятая Богородица,

Приглядись к девчонке той.

Помоги ей обустроиться

В нашей жизни шубутной.

Разведи её с ненастием

И с "казанской сиротой".

Пусть она лучится счастием,

Красотой и добротой.

И тогда вся непогодица

И житейский неуют

Медным тазиком накроются

И сторонкой обойдут.

3.10.2006 года.

Дом отдыха "Краснозаводский"

Через год, через два

Я приеду сюда,

Я вернусь в эти синие дали.

Где над тихой рекой

Бор шумел золотой

И кукушки в бору куковали.

Где искрился Чулым

Под обрывом крутым,

В знойном мареве тени качались.

И где воздух лесной

Был пропитан смолой,

И мы сами смолой пропитались.

Я зароюсь в лесу,

Я тебе принесу

И к ногам положу, как кораллы,

То, что в сказках живёт

И раз в жизни цветёт

В ночь на праздник Ивана Купалы.

Через год, через два

Я приеду сюда,

Постою над рекой на рассвете.

А пока поутру

На холодном ветру

Стынут сосны, мечтая о лете.

15.11.1983 года.

* * *

Ну вот и всё! Отправил послание, о чём хотел и как умел. Скажу откровенно, что я очень старался, чтобы всё, как говорят, было в строку и в лыко. А если всё получилось ни Богу свечка и ни черту кочерга, то уж извините старого домашнего летописца.

Но с вами я, однако, не прощаюсь. Только свистните, и я явлюсь в образе "рыцаря печального образа".

До свидания,

поэт с позывным КАРЛУША.

Красноярск.