"Мы часто придумываем страхи вместо того, чтобы жить!"

Известному русскому писателю, который живёт и работает в посёлке Бахта, что на берегу Енисея, 24 октября исполняется 60 лет. Свой юбилей, как и многие предыдущие дни рождения, Михаил Александрович будет отмечать в тайге, на охоте. Мы встретились с ним накануне отъезда.

ТАЙГА ПОДСКАЗАЛА НОВЫЕ ТЕМЫ

- После нескольких лет молчания (два с половиной года) вы написали сразу пять повестей. Крайняя - "Поход", готовится сейчас к печати в новом сборнике ваших произведений с одноимённым названием. Какая из новых работ для вас самая дорогая и удачная?

- Мне кажется, это "Что скажет Солнышко". С неё и началась новая полоса, возврат к таёжной теме, но уже с попыткой эпоса. Хотя сама задумка - давнишняя, но я не относился к ней особо серьёзно. И тут вдруг дерзнул и сам удивился, как всё сложилось.

Главная его черта - правдивость. "Среди гор графомании это как глоток свежего воздуха..."

Виктор АСТАФЬЕВ - о творчестве Михаила Тарковского.

- Вы, лауреат десятка литературных премий, своё 60-летие планируете встречать в тайге, на охоте. Почему там, а не в городе, среди коллег-литераторов на хорошо организованном юбилейном вечере?

- Мне никогда не приходилось справлять дни рождения в такой обстановке. Да и не предлагал никто особо. А тут цель - пойти на охоту, а уже день рождения - это попутно.

- Есть ли традиционный тост, который вы с друзьями поднимаете, собравшись за столом в таёжной избе, и традиционное блюдо?

- Какая-нибудь малосольная рыба с картошкой. А тост - за встречу!

НАЧАЛО

- Отзыв Валентина Распутина о том, что Михаил Тарковский - уже состоявшийся писатель, дошёл до вас поздно, кажется, после его смерти. Когда вы поняли, что состоялись как писатель? Такой момент вообще был?

- Недавно узнал, что, оказывается, иркутский журналист Николай Савельев задавал Валентину Григорьевичу такой вопрос. Была забавная история, когда я попросил передать Курбатову и Распутину трёхтомники. Понятно, подписал и тому, и другому, а потом Курбатов рассказывал, что произошла путаница, и у него оказался подписанный Распутину. А у Распутина - курбатовский.

Сложно сказать, хотя если уж совсем начистоту - была эмоция, что у меня получилось что-то стоящее, на первом же рассказе, "Таня". Я его год писал, по-моему. А потом были такие же "эмоции", что ничего не получается.

- Вы не раз говорили, как мучительно давался вам поиск нужного слова. Притом, что в органичной точности и яркости письма вряд ли кто может сейчас с вами состязаться. Остались сегодня непреходяще-обязательные трудности в работе?

- Спасибо, конечно, на добром слове. Разумеется, остались трудности. Чтобы они встали и засияли в полный рост, нужно открыть, допустим "Каштанку" - и всё станет ясно...

Трудность в таком сюжете. Его можно назвать как угодно - архетипическим, пронзительным, ещё каким-нибудь... Это неважно. Важно, что рассказ гениальный. А владеть словом - ещё не самое главное. Вспомним Набокова, который и сам понимал, что его великолепно написанная проза подчас не подкреплена, что ли, золотом смысла.

"Есть один писатель, которого я безоговорочно считаю более талантливым, чем я сам. Это Михаил Тарковский..."

Захар ПРИЛЕПИН, писатель.

БЛИЖНИЙ КРУГ

- Можете назвать трёх самых важных для вас авторов и три самых дорогих вам литературных произведения?

- Трудно ответить на такой вопрос, потому что за границами тройки немедленно окажется десяток ничуть не худших книг.

Допустим, называю: Толстой, Достоевский, Бунин. Вопрос: а как же Гоголь? Или вообще: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, может быть? Или поставить так вопрос: XIX век или XX? Блок, Гумилёв, Есенин. Или, может быть, Шолохов, Платонов, Распутин. А где тогда Астафьев?

И с произведениями такая же штука: "Записки сумасшедшего", "Капитанская дочка", "Идиот". Или "Герой нашего времени", "Война и мир", "Обломов". Или "Последний срок", "Последний поклон" и "Жизнь Арсеньева"? Не знаю!

- Есть ли автор, когда-то вас восхитивший, но в котором со временем разочаровались?

- Были, наверное, такие. Думаю, многое, прочитанное в детстве, потом поблекнет, потому что в те годы мы огромное число книг перемалывали. И вообще существует такая опасность - разочароваться в любимом писателе.

Именно думая об этой опасности, я как-то после перерыва решил перечитать рассказы Бунина, и каково было моё счастье, когда они оказались ещё пронзительней!

- Что вы сами считаете своей сильной стороной как писателя?

- Нельзя писателя искушать такими вопросами. А если уж вопрос прозвучал и я вынужден ответить, то, наверное, знание сибирской жизни, любовь к ней.

- Кто ваш читатель, от кого больше признательных писем, благодарностей за ваши произведения?

- Это очень разные в последнее время люди. Могут быть и учителя, и просто любители литературы, книгочеи, могут быть люди, тянущиеся к природе, тайге, охоте (причём и горожане, и сельские). Но всех их объединяет бережное отношение к России. К наследию, к традиции. К исконному.

"Тарковский осознанно сломал ту свою судьбу, которая была предопределена от рождения, и выстроил другую, которая показалась ему достойнее и правильнее".

Василий АВЧЕНКО, писатель.

КИНО И ГЕРОИ

- Кроме пяти повестей последних лет есть ещё и документальный фильм "Жёсткая сцепка", снятый вместе с режиссёром Александром Калашниковым и уже представленный в этом году на трёх фестивалях. И в крайней вашей повести "Поход", и в фильме главные герои - староверы. Почему они?

- Так получилось. Дело в том, что сначала была идея фильма, в котором хотелось попытаться дать "образ России к востоку от Енисея". И я даже кое-что сам в виде прикидки наснимал, а главное - изучил местность на предмет мест, которые бы этот образ отражали-выражали.

И мучил Калашникова, пока он не прорычал, что героя-то пока нет. А у меня есть друзья из старообрядческой среды, два, в частности, брата, один из которых живёт на Енисее, другой - в Приморье, и таким образом они будто два пограничных столба стоят на великих этих берегах, а меж ними - Россия от Енисея до Тихого океана.

Ну и сама собой пришла мысль, что один из братьев должен поехать в гости к другому. Возможно, это и нашло отражение в тех повестях, о которых вы говорили. А вообще в старообрядцах меня поражает одно главное - верность. То, чего так не хватает нам сегодня.

- Литературу и кино удалось помирить? Когда-то вы говорили - кино, стоит взяться, забирает все силы и время...

- Они особо не ссорились. Только разве из-за времени. А говорил я, видимо, в большей степени про игровое кино. С документальным чуть попроще.

"ТРЕНД"

- Есть такой "тренд" в русскоязычной литературе: русский быт, традиции, культура, складывающиеся в русскую историю, не приносят людям счастья. С выкладыванием на другую чашу рецептов, жизнь нашего человека, как бы "очищенную" от вредных традиций, а потому более успешную и предсказуемую. Этакий взгляд сверху вниз. Почему этот рафинированный тренд превалирует сегодня?

- "Тренд" - это как? В общем, этот взгляд, думаю, корнями уходит в западничество, а расцвёл на политической почве.

Хлынул рынок, неприкрытый уже материализм, а главное - в это прорубленное из Европы окно повалило всё то западное, противное русскому духу, о чём давным-давно писали наши классики. Это с одной стороны.

А с другой - давно говорено, что ещё в перестройку либеральная интеллигенция взялась обслуживать новую власть. Прижирела, освоилась и начала диктовать. Сидя в Москве на диванах и одновременно в экранах телевизоров, боясь и ненавидя всё русское, "исконное-суконное", грозное-морозное, трудовое-корневое.

Задача - всё перевернуть с ног на уши, чёрное назвать белым, простое, сердечное, слёзное - мракобесным и вторичным, всё просмеять и вывернуть наизнанку и смешаться с мировым культурным пространством в одно однородное месиво.

При этом сохраняя маску эстетства, культурности и ещё и возмущения - от непонимания.

Удивительно, как эта публика, при советской власти воем воющая о "запрещённой духовности", тут же ополчилась на православную веру. Вообще в одном абзаце не передать всю сложность переходов и эволюцию взглядов. Тут многое уходит корнями в историю, многое не уходит. Многое завязано на сословное, национальное. Многое причудливо переплетено.

"Он прямой наследник Астафьева и Распутина, которых он называет "речными писателями", подчёркивая, что главные истоки их творчества в Енисее и Ангаре... Вообще, главная черта Тарковского-публициста - это правдивость".

Павел БАСИНСКИЙ, критик, писатель

УПРАВЛЯЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

- Сегодня литературный процесс в значительной степени управляется посредством премий. Один литератор метко сравнил нынешний статус лауреата с нагрудным знаком "Молодой гвардеец пятилетки". Лауреатов - десятки каждый год; талантливых, самостоятельных авторов произведений - не видно. Может, есть где-то большие таланты, но в "лауреатском" масштабе они не представлены в масс-медиа. А между тем с тиража в тыщу экзмепляров - самого типичного сегодня - не проживёшь. Есть выход?

- Да вообще речь не идёт, чтобы прожить с литературы. Речь идёт о том, чтобы написать стоящее. А насчёт всей этой клики, рулящей процессом и раздающей премии,- леший их разберёт.

Конечно, при тираже 2 000-3 000 экземпляров в "ЭКСМО", например, платят 40-50 тысяч аванс, а потом он вычитается из процентов с продаж. Я помню, в "Книжном Красноярье" за "Сказку о Коте и Саше" был гонорар 200, кажется, тысяч.

Про премии и конвейер авторов - скорее всего, тут своё производство, и всё печально завязано на выгоду. Больше ни на что. Ещё и при паническом страхе всего исконного. Вот в чём парадокс.

Самое худое, что наибольшим писком считается псевдодуховное, псевдоисторическое - видимо, особое наслаждение доставляет касаться лапами именно дорогого. Сплести матерное с церковнославянским и наслаждаться эффектом, произведённым на потерявшую все ориентиры публику. А потом возить по земному шару и выдавать за русскую литературу.

- В этой связи: есть ли для вас самая дорогая похвала?

- Есть, конечно. Когда простые люди, живущие этой землёй, говорят спасибо.

- Вас не посещает страх тщеты? Если вообще перестанут издавать книги - будете писать?

- В бою о тщете не думают. Понимаю фигуральность вопроса про книги, которые "перестанут издавать". Отвечаю: обязательно буду.

ВОЛЯ К ЖИЗНИ

- Начало вашей новой повести "Поход": "На шестьдесят пятом году жизни Иван Басаргин родил пятого сына". Вашему сыну Ермаку чуть больше года. Когда-то осмелился вас спросить - не страшно ли в 59 лет за дитё, за себя: ведь вырастить, воспитать... Вы ответили, что надо доверять Богу. Такое доверие всегда было с вами? Можно ли сказать, как к нему прийти?

- Не знаю, я - не священник. Каждый по-своему к алтарю идёт. Конечно, надо доверять. Любой батюшка скажет, что это и есть маловерие - когда не доверяешь. Но я замечал - мы часто придумываем страхи и сложности вместо того, чтобы жить и двигаться.

Так же можно спросить: а не страшно ли вообще за всё, что вокруг? Помню картинку старинную из книжки - стоит солдат с ружьём возле... не помню чего, будки, что ли, караульной... Не помню. Помню подпись: "Со страхом караулю". Главное - караулить! Делать то, что должно! А трясёт тебя от страха или нет - дело десятое.

Беседовал

Игорь КОСТИКОВ.

НАША СПРАВКА. Михаил Александрович ТАРКОВСКИЙ родился в 1958 году. Внук выдающегося поэта Арсения Тарковского и племянник гениального режиссёра Андрея Тарковского. Окончил Московский пединститут, географ и биолог. Работал на Енисейской биостанции в Туруханском районе Красноярского края, с 1986 года - штатный охотник, затем охотник-арендатор в селе Бахта. Последние годы профессионально охотой не занимается, основная работа - писательство; главный редактор журнала "Енисей".

Михаил Тарковский - автор книг "Стихотворения", "За пять лет до счастья", "Замороженное время", "Енисей, отпусти!", "Тойота-Креста", "Избранное", "Сказка о Коте и Саше". Лауреат более чем десяти литературных премий - журналов "Наш современник", "Роман-газета", "Новая юность" и других, в частности, премий Белкина, Соколова-Микитова, Шишкова, а также Л. Н. Толстого "Ясная Поляна", премии Антона Дельвига "За верность Слову и Отечеству" и премии В. М. Шукшина.

Снятые по идее Михаила Тарковского и при его активном участии фильмы "Счастливые люди" и "Замороженное время" стабильно удерживают большую аудиторию в Интернете, притом, что телеканалы не балуют эти фильмы своим прокатом. В этом году совместно с режиссёром Александром Калашниковым завершил работу над новым документальным фильмом "Жёсткая сцепка", главная тема которого, по словам Михаила, образ России на Восток от Енисея.

Менее чем за три последних года Тарковский написал пять новых повестей: "Полёт совы", "Фарт", "Что скажет Солнышко", "Не в своей шкуре", "Поход". Все они - о людях, живущих на великой реке Енисей и о Сибири.