Глазами молодых: троицкие тайны

С высокого берега Усолки село Троицк Тасеевского района видно как на ладони.

Чуть левее моста, рядом с развалинами солеваренного завода, словно стрела, пущенная лесным жителем, поднимается от реки по пологому склону улица Большевицкая.

Параллельно ей через безымянный ручей, поросший осокой, камышом и кустами тальника, с пригорка на пригорок взбирается улица Партизанская. А ещё дальше, у самого леса, обступившего дома зелёной стеной, протянулась улица Комсомольская.

Там, на краю этой улицы, живёт моя бабушка - Людмила Владимировна Кузнецова. Она всю свою жизнь проработала в местной школе учителем химии и биологии.

Я никогда не задумывался о том, почему так названы улицы. Обычно они носят имена каких-то знаменитых людей или названий природных объектов. Вот, например, в Манском (посёлке, где я сейчас живу) есть улицы Астафьева, Шукшина, Солнечная, Лесная, Скалистая. А в Троицке они - другие.

- Ничего здесь нет необычного,- сказала бабушка, когда я спросил её, заинтересовавшись этим вопросом.- Просто история нашего села тесно связана с советским периодом. Ты же знаешь, что была такая страна - СССР?

Знал ли я? Конечно, знал! Ведь у меня мама - учитель истории. Кто такие большевики и комсомольцы, мне было известно, но при чём здесь партизаны?

И бабушка рассказала мне, что во время Гражданской войны село находилось на территории Тасеевской партизанской республики, и прошлое моей малой родины тесно связано с этим движением.

Многие жители воевали в партизанских отрядах против белогвардейцев. Однажды белоказаки вошли в деревню. Они согнали на берег реки всех жителей и велели указать на тех, чьи родные ушли к партизанам, и тех, кто помогал им.

Воцарилась мёртвая тишина. Никто не хотел выдавать односельчан. Но всё же нашёлся предатель. Людей выстроили на обрыве и порубили шашками, а мёртвые окровавленные тела сбросили в реку.

Как-то я со своим другом ходил по окрестностям и обратил внимание на обелиск, огороженный железной оградкой. Помнится, меня удивило то, что могила находилась не на кладбище, а на берегу реки. Сам обелиск и оградка были выкрашены синей краской, а могила украшена цветами.

- Это ученики нашей школы хранят память о погибших, смотрят за могилкой,- объяснила бабушка.

Много интересного она рассказала мне о деревне. Здесь жили её родители и их родители, а потом родился и я. Это моя малая родина, и всё, что с ней связано, мне дорого и свято.

Непонятно, почему этот исторический памятник находится в разрушенном состоянии. Видимо, завод закрыли из-за того, что он перестал быть прибыльным. Но ведь наша история не может быть убыточной...

Поселение возникло ещё в 1640 году рядом с солеваренным заводом, который построил у соляного источника енисейский промышленник Алексей Жилин. Солью, добываемой на заводе, платили за службу стрельцам и казакам и даже поставляли на стол царю.

Варили её в деревянных башнях. В яме под башней находилась печь, в котле выпаривалась соль. Работа была тяжела даже для каторжников, которые трудились здесь. Сейчас о заводе напоминает лишь покосившаяся башня варницы, покрытая копотью.

Церковь в Троицке была большой, каменной, с куполами и крестами. Она стояла на возвышенности и являлась центром жизни всей округи. Но воинствующие атеисты стёрли с лица земли обитель верующих, и сейчас от неё не осталось даже фундамента! И всё это было нормой поведения.

Позже здесь появилась церковь, преобразованная из жилого дома. Пусть хоть такая, зато верующие могли приходить туда и проводить обряды.

Рассказ бабушки касался далёкого от меня прошлого и был интересен мне. Я, как и любой другой мальчишка, испытывающий необычные ощущения от чего-то неизведанного, облазил все уголки ныне заброшенного завода.

Удивительно, но старая варница и соляные склады, простояв столетия, нисколько не изменились, хотя здания, построенные в советское время, сейчас представляют собой руины. Только вот башня немного накренилась, подмытая водами.

Мне запрещали туда ходить. Говорили, что можно провалиться в яму под башней или покалечиться на ветхих ступенях. Но разве это удержит! Я несколько раз забирался по лестнице на самый верх, держась за стены, просоленные до такой степени, что на брёвнах образовалась корка.

С верхушки башни через отверстия в стенах, откуда когда-то выходил дым, видна река, уносящая свои воды прочь от этого многострадального места, и тайга, хранящая тайны многолетней истории Троицка.

Непонятно, почему этот исторический памятник находится в разрушенном состоянии. Видимо, завод закрыли из-за того, что он перестал быть прибыльным. Но ведь наша история не может быть убыточной...

- Идёшь по улице мимо пустых глазниц заброшенных домов, и сердце щемит,- сокрушается бабушка.- Ведь недавно здесь было полно людей, а нынче остались одни старики и старухи, да летом детишки в гости приезжают. Вымирает наш край. Молодёжь уезжает учиться и не возвращается. Работы нет. А жить на что? На одних лесных ягодах и грибах долго не протянешь.

Да, произошли огромные изменения. Но что осталось неизменным - это тяга людей к природе и её богатствам. Я сам хожу с бабушкой собирать грибы и ягоды. Не каждый городской житель может найти россыпи черники и брусники, притаившиеся под листочками грузди, своими руками набрать их в лукошко и обеспечить витаминами семью на долгие холодные месяцы. А таёжный чистый целебный воздух наполняет лёгкие могучей силой природы. Живи и радуйся!

Последнее время Троицк стали часто посещать геологи. Поговаривают, что неподалёку нашли залежи гипса. Вообще недра вокруг села хранят в себе огромные запасы угля, нефти, редких металлов. Я считаю, что будущее этих мест может быть связано именно с добычей природных ресурсов. Лесозаготовки, которые здесь ведутся, также важны для поддержания благосостояния сельчан.

Уже сейчас существует проект воссоздания прежнего облика солеваренного завода и его окрестностей и на этой основе - образования культурно-исторического центра.

...Бабушкин голос окреп. Глаза зорко, по-молодому засияли. И мы вместе с ней порадовались будущему возрождению милого нашему сердцу края.

Я стою на высоком берегу и пытаюсь, глядя на село, увидеть, что ожидает его там, за далью времён. Облака, плывущие над моей головой, над крышами домов устремляются за горизонт, теряются в зелёной таёжной дали.

И я надеюсь, что облака невзгод уйдут далеко-далеко, и над Троицком появится светлое, чистое небо процветания и благоденствия.

Арсений КАЛЮЖНЫЙ,

учащийся школы журналистики "Дивногорские юнкоры".

Тасеевский район.