ТЕМА:

ТЕМА:

Сибири - высокую культуру!

766 21:35, сегодня

Цирк закрыт, клоуны мертвы

Красноярский драматический театр имени А. С. Пушкина показал премьеру трагикомедии французского драматурга Жан-Люка Лагарса "Мы, герои" в постановке главного режиссёра театра Олега Рыбкина.

Уже довольно давно Олег Алексеевич поставил на красноярской сцене яркий и мощный, самый дорогой и масштабный за всю историю театра, насыщенный зонгами композитора Курта Вайля спектакль "Трёхгрошовая опера" Бертольта Брехта, но, к сожалению, спустя короткое время по техническим причинам "Оперу" пришлось из репертуара убрать.

И вот на сцену возвращается, пусть и в другом качестве, и Курт Вайль, и номера-зонги, а также музыка Жозефа Косма, Рене Дюпре, Норберта Шультце и других...

Создатели нового, довольно непростого по смыслу, спектакля сразу дали зрителям подсказку в лице стихотворения "Юкали" того же Курта Вайля, опубликованного в театральной программке на двух языках, где ясно говорится: "Юкали - страна, о которой мечтал каждый..."

Каждый из одиннадцати почти непрерывно находящихся на сцене персонажей мечтает о своей, неповторимой Юкали, но на дворе между тем - канун Второй мировой войны, а персонажи эти - артисты захудалого, по всей видимости, еврейского театра, кочующие по грозовым дорогам предвоенной Европы.

"Мы, герои" - это жизнь неудачников, скитальцев, изгоев, собравшихся в заброшенном железнодорожном ангаре на одной из неизвестных станций. После очередного провального спектакля артисты выясняют отношения, ищут виноватого, готовясь между тем к праздничному действу - помолвке Рабана (Виталий Козырев) и Жозефины (Виктория Болотова).

Как сказал один из французских критиков, "в пьесах Лагарса не происходит ничего", однако "Мы, герои" насыщены жизнью. Стоит добавить, что сам драматург создал свою первую любительскую, кочевую, театральную труппу в двадцатилетнем возрасте и назвал её "Ла Рулотт" (цыганская кибитка, повозка бродячей труппы).

"Мы, герои" рано ушедшего из жизни Лагарса (ему было всего 38, когда он скончался от СПИДа, а свою последнюю пьесу заканчивал, уже будучи смертельно больным) появились на российской сцене лет десять назад - спектакль был поставлен в Екатеринбургском ТЮЗе, а в 2011 году - в Таллине.

Первая французская постановка была осуществлена в 1997 году во Франции.

Наконец эту пьесу "заметил" Олег Рыбкин, а поскольку, как утверждается, если для наследников Бертольта Брехта самым важным было исполнение в "Трёхгрошовой опере" всех (!) многочисленных зонгов Курта Вайля, то для Жан-Люка Лагарса главным условием стало то, чтобы действие, согласно начальной ремарке, происходило в театре, за его кулисами...

Поэтому, наверное, режиссёр Олег Рыбкин и сценограф Александр Мохов переносят действие именно вглубь большой сцены, усаживая зрителей, проходящих через полутёмную сцену, спиной к залу. Актёрам достаётся маленькое узкое пространство, больше похожее на поездной коридор.

И здесь не случаен эпиграф Франца Кафки: "Зрители цепенеют, когда мимо проезжает поезд". Не случайны также географические названия городов, о которых говорят и мечтают артисты: Нюрнберг, например, где состоялись первые фашистские факельные шествия, а затем и памятный всем нам суд над военными преступниками; или чешский городок Теплиц, где в скором времени было устроено гетто, а на стенах Пинкасовой синагоги в Праге перечислены 77 297 имён погибших в гетто.

Создатели спектакля, впрочем, не педалируют эту тему, они лишь время от времени напоминают нам, находящимся в зале, о скором пришествии войны - то грохотом поездов, которые повезут людей за колючую проволоку, в газовые камеры и крематории, то песенными мотивами зонгов на английском, итальянском, немецком языках, временами срывающимися на марши.

Задником служит огромная стена вагона, на которой написаны цифры, а в узеньких оконцах загорается порой багровый свет.

Олег Рыбкин даёт возможность показать свои вокальные способности под живой оркестр не только сидящим под сценой девушкам-солисткам (Анна Шимохина, Анастасия Медведева), но и каждому из драматических артистов.

Кто-то это делает, благодаря вокальным данным, лучше, как, скажем, заслуженная артистка РФ Наталья Горячева (мадам Чиссик) или Георгий Дмитриев (Карл), кто-то компенсирует всё актёрским мастерством, как, например, Виталий Козырев, демонстрирующий из легендарной "Лили Марлен" настоящий артистический этюд. Великолепны также хоровые номера с участием всех артистов.

Странствующая труппа мотается по Европе, убегая от войны, а на память приходят то "Мамаша Кураж и её дети" уже упоминавшегося Бертольта Брехта, то фильм Стенли Крамера "Корабль дураков" по роману Кэтрин Энн Портер с ограниченностью времени и места действия, где пассажиров парохода, убегающего от фашистов, война таки настигает. Есть здесь и чеховские мотивы крушения надежд...

Но главное, Олег Рыбкин, собрав на одном узеньком пространстве среди многочисленных стульев при минимуме декораций одиннадцать человек, не только мастерски развёл их, но заставил зрителей и вслушиваться в текст солирующих артистов, и наблюдать за жизнью остальных, в разговоре в это время не участвующих. И все исполнители великолепно работают на единый режиссёрский замысел, создавая превосходный ансамбль.

Царственная, ироничная, всё понимающая, но несчастная (потому что талантлива, но не может продемонстрировать свой дар) мадам Чиссик (заслуженная артистка РФ Наталья Горячева, наконец-то, получила возможность сыграть не "бой-бабу", как во многих других спектаклях, а именно женщину трагической судьбы).

Изящен, тонок, пластичен Александр Хряков (месье Чиссик), после блистательного красноярского дебюта в "Опасных связях" подтвердивший неслучайность успеха.

Смешна, нелепа, жалка Эдвардова в исполнении Ольги Белобровой - неуклюжее существо, то испуганно ползающее под столами, то скрывающееся в ящике из-под реквизита или забирающееся на него, но в конце концов оказавшееся прекрасной, безнадёжно влюблённой женщиной.

Как всегда неотразим Георгий Дмитриев: его огромный, внешне сильный Карл, оказывается столь же беспомощным перед жизненными обстоятельствами, как тот же Дед (Артём Рудой).

Приятно, что вернулась на сцену ветеран театра Галина Цыганкова (экономка), чётко ведут свои партии хозяев труппы, безнадёжно старающихся держать "сукиных детей" в узде, Борис Плоских (Отец) и заслуженная артистка РФ Светлана Ильина (Мать).

И когда директор пробует уговорить месье Чиссика отказаться от обязательной страховки и перейти на разовые, это очень напоминает наши дни, особенно, когда актёр говорит о своём будущем, которого может не быть без этой самой страховки.

Мечтает вырваться из затянувшей его рутины Макс (Станислав Линецкий) - единственный актёр, не смывающий по ходу спектакля клоунский грим, а в финале исполняющий свой зонг в... женском платье.

- Я, конечно, вам напишу,- говорит расстающийся с труппой Макс,- и, когда я получу награды и стану старшим капралом или лейтенантом, я навещу вас в моей красивой форме. Это будет прекрасно.

На что несостоявшаяся невеста Жозефина справедливо отвечает:

- Ты хрупок и носишь очки, ты не сможешь воевать. Ты упадёшь носом в грязь, и у тебя никогда не будет почитать ни одной книжки, а товарищи по казарме будут раскалывать тебе голову своими непристойными песнями.

И над всем этим копошащимся "клоунским муравейником" с очевидностью встаёт предчувствие грядущей войны. И обречённости.

- Война будет быстрой и внезапной,- говорит проницательная мадам Чиссик,- и такой жестокой, что мы её почти не заметим. Либо мы погибнем в самом начале, и нас проглотит в первые же недели, либо мы услышим лишь её отдалённый шум...

Клоунская труппа бродячего цирка, конечно же, не знает о своей судьбе, но нам-то об этом известно. И когда актёры, собравшись в дорогу, сидят с чемоданами в руках, наблюдая за проносящимися поездами, зритель догадывается, что цирк закрыт, а клоуны уже мертвы.

Сергей ПАВЛЕНКО.