Стихи в конверте: "Мы горечь военного хлеба познали"
Уважаемая редакция! Не могу скрыть своей радости от того, что вы вторично напечатали мои вирши. Прошу меня извинить, но я начинаю наглеть и отправляю вам третье письмо, руководствуясь бабушкиными принципами: "Бог любит троицу" и "Куй железо, пока горячо".
Рассказ красноярца - фронтового разведчика
Он шутил перед поиском
Трудным и долгим, и дальним,
Он шутник был, Серёга,
Всегда - неумолчный шутник.
Мог шутить под огнём пулемётным
Прицельным, кинжальным,
Словно это не бой,
Словно это весёлый пикник.
А приказ есть приказ.
В нём звучит и надежда, и вера,
Что нам всем повезёт,
Что сумеем добыть языка.
И при этом при всём
Хорошо бы добыть офицера,
И вдвойне хорошо -
Офицера из штаба полка.
Зачитали приказ
В полутьме блиндажа перед строем,
И не знаю - с чего,
Только сердце заныло в груди.
Вроде нам не впервой,
Вроде наше и дело такое -
Свой солдатский паёк
Отрабатывать там, впереди.
Нам даны три часа -
Три часа и на сон, и на сборы,
И чтоб что-то решить
В нерешённых, но важных делах.
А потом в темноте
Проведут в минном поле сапёры,
И мы в ночь уползём,
Растворимся в немецких тылах.
Если дом уцелел,
То забудь о семье и о доме,
Документы, награды и письма
Возьмёт политрук.
Мы теперь без имён,
Мы теперь - как патроны в обойме.
Нас на той стороне
Не узнают ни враг и ни друг.
По болоту прошли,
А вернее сказать, пропахали,
Проутюжив на кочках
Пучки прошлогодней травы.
А затем сколько вёрст
По промёрзшей степи отмахали
К деревушке глухой,
Что стоит у реки Калитвы.
Калитва, Калитва -
Может, Белая, может быть, Чёрная -
Под бронёй ледяной
В полудрёме неслышно текла.
Ну, а пуля-то, штука такая -
На редкость проворная.
Она друга Серёгу
У этой реки и нашла.
Целый год на войне
Мы тянули свой жребий солдатский.
Мы с ним были годки,
Он - иркутский, а я - красноярский.
Он был больше, чем друг,
Мой родной сибиряк и земляк.
Сколько мы табачка
На привалах в пути искурили,
Только вот он - настал
Наш совместный последний привал.
Когда нас засекли, засекли
И почти что накрыли.
Весельчак и шутник,
Он, не дрогнув, под очередь встал.
Вот такой поворот,
Нежеланный для нашего брата,
Можно встретить всегда
На дорогах военных крутых.
А ведь как хорошо
Всё исполнила группа захвата,
Порубив провода
И без шума убрав часовых.
Мы бы так и ушли,
Нас бы ночь приняла и укрыла.
Мы бы так и ушли
Без знакомого посвиста пуль.
Но не зря же в ночи
Бродит, рыщет нечистая сила.
Вдруг нежданно-негаданно
Вынырнул парный патруль.
Обезвредить его -
Это, в общем, минутное дело.
Здесь промазать нельзя,
Потому что стреляли в упор.
Но опять перекос,
Но опять в нашей схеме заело.
Мы для полного счастья
Уткнулись в колючий забор.
А от выстрелов тех
Всполошились, забегали "гансы".
В тёмном небе созвездьем
Повисли гирлянды ракет.
И когда мы свои
Подсчитали и взвесили шансы,
Оказалось, что шансов-то этих
Почти что и нет.
Что назад нет пути,
Это видно и с первого взгляда.
Там по нашим следам
Пулемётной порошей метёт.
И вперёд не пройти,
Не пускает стальная преграда.
Надо что-то решать,
Время дорого, время не ждёт.
Тут Серёга и встал,
Автомат и гранату откинул.
Кто-то должен был встать,
Остальным никому не в укор.
От земли оторвал
И держал на весу крестовину,
Чтобы мы проползли
Под проклятый колючий забор.
Сколько принял он пуль -
Мы того никогда не узнали.
Но запомнили мы,
И запомнит река Калитва,
Как он нам прокричал,
Чтоб его иногда вспоминали.
И ещё прокричал:
"Не тужите, живите, братва!"
Нас укрыл снегопад,
Мы бежали слепящим простором.
Я со всеми бежал
И снежинки хватал на бегу.
А Серёга погиб
И остался лежать за забором.
За колючим забором,
На белом январском снегу.
1980 год.
P. S. Река Белая Калитва протекает в Ростовской области. Река Чёрная Калитва протекает в соседней Воронежской области.
О моём отце
Под тревожную дробь барабана,
Под призывные звуки трубы
Ты ушёл из предгорий Саяна,
А на небе горели "столбы".
В ярких сполохах небо металось,
И казалось - пылал Млечный путь.
От России немного осталось,
Её заново надо вернуть.
Впереди будут мины и танки,
И ночёвки в воде ледяной.
И, сквозь выстрелы, голос "Славянки",
Чтоб живым возвращался домой.
Расскажи, как поля вас встречали
Островами нескошенной ржи.
Расскажи, как вы насмерть стояли,
Защищая свои рубежи.
Расскажи, как под гул канонады,
Утопая по пояс в снегу,
Задыхаясь в объятьях блокады,
Вы не дали прорваться врагу.
О погибших полках и о ротах,
И о том, сколько дней и ночей
В ленинградских промозглых болотах
Замерзала "царица полей".
Как мороз пробирался по коже,
А ты сам каменел на ветру.
И хоть в Бога не верил, но всё же:
Слава Богу, что жив поутру.
И как туго натянутым нервом
Накалялась, звенела броня.
В том далёком году, в сорок первом,
Ты был много моложе меня.
Разве вам не хотелось покоя
И хотя бы глотка тишины.
Вам - ослепшим от зарева боя,
Вам - оглохшим от грома войны.
Только ту тишину добывая,
Вам придётся идти на закат.
И, дорогу к Саянам спрямляя,
Ты пройдёшь через гребни Карпат.
И что было, того не забыли,
Сберегли, как последний патрон.
Вы - солдаты, и вы заслужили,
Благодарный сыновний поклон.
И не только поклон вам отвесить,
А склониться до самой земли.
Где весы, на которых бы взвесить
Всё, что вы на себе пронесли?
Я смотрю на тебя и гадаю:
"Что же снится тебе по ночам?
Где солдатские думы летают,
По каким отдалённым местам?"
Может, в сердце осколком засела
Та речушка лесистая, Мга,
Запотевшие стёкла прицела
И пропахшие гарью снега.
И взрываются в сон ветерана
Отголоском кровавой борьбы
И тревожная дробь барабана,
И призывные звуки трубы.
25.05.1982 года.
P. S. Мга - речка и железнодорожная станция чуть восточнее Ленинграда. На этой речке погиб муж родной папиной сестры. А папа прорывал блокаду города на Неве в январе 1943 года. На освобождённой полоске в десять километров была построена железная дорога, и 6 февраля пришёл поезд в Ленинград.
О военном детстве
На братских могилах склонились берёзы,
Как стражи солдатского вечного сна.
Война - это горе, война - это слёзы,
И детство сиротское - тоже война.
Она всё разбила и всё разметала,
Она заглянула во все уголки.
И нам не хватало, как нам не хватало
Суровой шершавой отцовской руки!
Отцы уходили от нас на рассвете,
Гудком паровозным взорвав тишину.
И мы, мальчуганы, военные дети,
Во время войны не играли в войну.
Я помню вас всех, помню всех поимённо -
Вихрастых, курносых и рыжих совсем.
И если судьба не была благосклонна,
Она равной мерой отмерила всем.
Мы, может, не всё до конца понимали,
Объять необъятное мы не могли,
Но горечь военного хлеба познали,
С ним может сравниться лишь горечь земли.
Подёрнуты дымкой далёкие дали,
На Запад ушёл, простучал эшелон.
А мы с замирающим сердцем гадали:
"Кому похоронку несёт почтальон?"
Я вас оказался счастливей, ребята,
Но в счастье своём разве я виноват?
В путях и дорогах, ведущих солдата,
С горячим свинцом разминулся солдат.
Но были и здесь кой-какие изъяны:
Солдатская жизнь, недолёт-перелёт.
Контузия есть и, конечно, есть раны,
Но главное - жив, остальное не в счёт.
Не в счёт все нехватки, холодные зимы,
Серебряный иней промёрзшей стены.
Вернулся живой и почти невредимый,
Вернулся кормилец с проклятой войны.
Сестрёнки-девчонки, те в голос ревели,
Слезами умылась родимая мать.
В такую минуту, да если б умели,
Наверно, и камни заставишь рыдать.
Почти сорок лет с той поры отшумели,
Её не забыть и её не вернуть.
Махорочный запах отцовской шинели
Хотел бы я снова, как в детстве, вдохнуть.
21.04.1983 года.
Не заносят в скрижали
Нас пока не заносят в скрижали,
Да и вряд ли когда занесут.
Нет у нас ни чинов, ни регалий,
Нет и страха, что их отберут.
Ничего не хватали с налёту,
Не сжигали мосты за собой.
И по самому крупному счёту
Ты - ефрейтор, а я - рядовой.
На ладонях - мозоль на мозоли,
Только эта печаль - не печаль.
Ведь без нас не засеется поле
И в мартене не сварится сталь.
Наши руки всё могут, всё знают,
Мы подснежник найдём средь зимы.
Соком дерево корни питают,
Ну, а корни-то всё-таки - мы.
Мы с трибуны руками не машем,
Не взлетаем на гребень волны.
Мы с тобою по-чёрному пашем,
Нынче пахари очень нужны.
В это даже и дети поверят:
Мы нужны, но не очень важны.
Нам два метра земли не отмерят
У высокой кремлёвской стены.
Мы с тобой незаметными жили,
Незаметно уйдём в мир иной.
Упокоимся в общей могиле
И под общей железной звездой.
Мы не тянем фальшивую ноту,
Ты - не гений, и я - не герой.
И по самому крупному счёту
Ты - ефрейтор, а я - рядовой.
8.02.1983 года.
P. S. Вместе со мной всегда была моя любимая жена Алёнка.
Ничто не вечно под Луной
Ось вращения Земли медленно и плавно меняет своё положение в пространстве. Через 13 тысяч лет нашим далёким потомкам путь на Север будет указывать яркая звезда Вега из созвездия Лиры, писала в 1984 году "Комсомольская правда".
Ничто не вечно под Луной,
Не пребывает в постоянстве.
И наш обжитый шар земной
Куда-то катится в пространстве.
По курсу Млечный путь горит,
Играют звёздные куранты.
А шар летит себе, летит
Через квадраты и квадранты.
И он летит, и мы летим,
И вся декартова система.
Вперёд от прошлого бежим,
Бежим и подгоняем время.
Мы друг у друга на виду
Росли, мужали, умирали.
Мы на Полярную звезду
Свой путь земной всегда держали.
Нам разум многое открыл,
Мы очень многое познали.
Но среди множества светил
Мы эту звёздочку искали.
И вот, не вдруг и не сейчас,
Земля закатится с разбегу.
И те, кто будут после нас
Искать на небе будут Вегу.
И будет тот же Млечный путь,
Уже других к себе зовущий.
Каким бы чудом заглянуть
В тот мир неведомый, грядущий.
Пройдёт тринадцать тысяч лет -
Что на Земле тогда настанет?
Быть может, всё сойдёт на нет?
Быть может, всё прекрасней станет?
Но чтобы в свой прекрасный час
Потомки нас не позабыли,
Пусть им живётся лучше нас.
Но мы когда-то тоже жили,
И возводили города,
И в чёрный космос выходили.
Мы не исчезли без следа,
Мы им дорогу проложили.
И сильный, гордый наш народ
Лихие беды не согнули.
Шёл за любовь на эшафот,
А за свободу шёл под пули.
Да, мы в условиях других
В другие верили приметы.
Дай Бог, чтоб были и у них
Свои Ромео и Джульетты!
21.05.1984 года.
Где вы, братья по разуму?
В дымке горы высокие,
Солнце клонится на зиму.
Где вы, братья далёкие,
Где вы, братья по разуму?
Короли астронавтики,
Где вы шарите-бродите?
На какие Галактики
Телескопы наводите?
И любимым сказав: "Прости",
С командирами-асами
Мчитесь вы в невесомости,
Мчитесь звёздными трассами.
Мы для вас в неведении,
Мы спиралью закручены.
На большом удалении
Во вселенской излучине.
Оттого, как опалая,
Как любовь безответная,
Наша звёздочка - малая
И совсем неприметная.
И, что самое скверное,
Мы для вас в неведении,
И нескоро, наверное,
Нас найдут ваши гении.
А у нас, под Стожарами,
Год на год не приходится.
Всё-то, в общем, по-старому,
Всё - как издавна водится.
По весне пахнет мятою,
И черёмуха пенится.
Над травою измятою
Плачет красная девица.
И на игрища брачные
Косачи собираются.
В жизни только удачные
Кой-чего добиваются.
И счастливца удачного
Ждёт местечко удобное.
А другого, невзрачного,
Приютит место лобное.
В небе месяц щербатится
И за тучи хоронится.
По земле осень катится,
И звенит лёд, и колется.
Снегири краснобокие
Клонят солнышко на зиму.
Где вы, братья далёкие?
Где вы, братья по разуму?
23.10.1984 года.
Енисей
Протаранив скалы сумрачных Саян,
Енисей, как шалый, мчится в океан.
Далека дорога в царство белых льдин.
Рек в России много, Енисей - один.
Грудью ударяет о бетон плотин,
С бешенством вращает лопасти турбин.
И, взыгравши ярью от стальных тисков,
Гонит к Заполярью караван судов.
Чуть Восток алеет, самый сонный час,
Но за Енисеем нужен глаз да глаз.
Енисей - не Волга, не родня Оби.
Здесь совсем не долго до большой беды.
Но речные волки знают свой маршрут,
Как ушко иголки, судно проведут.
Выйдя из порога, скажет водолей:
"Если всё от Бога - этот от чертей".
Из каких чертогов вышел этот джин?
Рек в России много - Енисей один.
P. S. Енисей - шестая река в мире по многоводности, а в России он - первый. Его годовой сток - 600 кубических километров, а, к примеру, Волга дотягивает только до половины енисейского стока - 300 кубических километров.
Ну вот и всё.
Домашний летописец с позывным "КАРЛУША".
Красноярск.
Ранее опубликованные стихи Карлуши:
Гость (премодерация)
Войти