...И крепкое рукопожатие маршала Жукова

Судьба студента Красноярского сельскохозяйственного института Александра Михайловича Стотика заслуживает нашего внимания. Когда однажды пробьёт час непредвзятого исследования русской истории и выяснится число уничтоженных, заключённых в лагеря, изгнанных и сосланных людей, мир не поверит ни глазам своим, ни ушам.

"...Но ошибётся читатель, если решит, что ссыльным намного лучше в совхозе, чем в колхозе. Вот совхоз в Сухобузимском районе, село Миндерла. Стоят бараки, правда - без зоны, как бы лагерь бесконвойных. Только пишутся цифирки: девять рублей (сталинских) в день человеку. И ещё пишется: сколько съедено тем человеком каши, сколько вычитается за телогрейку, за жильё. Всё вычитается, и вот диво: выходит к расчёту, что ничего ссыльный не заработал, а ещё совхозу должен",- писал Александр Стотик.

А ещё он вспоминал, что в этом совхозе двое от безысходности повесились.

Сам Стотик-фантазёр нисколько не усвоил свой злосчастный опыт изучения английского языка в "Степлаге".

"Оглядевшись в такой ссылке, он придумал осуществить конституционное право гражданина СССР на... образование! И подал заявление с просьбой отпустить его в Красноярск учиться! На этом наглом заявлении, которого, может быть, не знала вся страна ссылки, директор совхоза (бывший секретарь райкома) вывел резолюцию не просто отрицательную, но декларативную: "Никто и никогда не разрешит Стотику учиться",- писал Александр Солженицин в книге "Архипелаг ГУЛАГ".

"Однако подвернулся случай: Красноярская пересылка набирала по районам плотников из ссыльных. Стотик, никакой не плотник, вызвался, поехал, в Красноярске жил в общежитии среди пьяниц и воров и там стал готовиться к конкурсным экзаменам в медицинский институт. Он прошёл их с высоким баллом. До мандатной комиссии никто в его документах не разобрался. На мандатной: "Был на фронте... Потом вернулся..." - и пересохло горло. "А дальше?" - "А потом меня... посадили..." - выговорил Стотик,-...Огрознела комиссия! "Но я отбыл срок! Я вышел! У меня высокий балл!" - настаивал Стотик. Тщетно. А был уже - год падения Берии!" - писал далее Солженицин.

...Лагерь для военнопленных, куда попал А. Стотик после того, как закончилась Курская битва, находился недалеко от фронта. Везти русских солдат вглубь Рейха у немцев не было ни средств, ни времени. Три ряда колючей проволоки и не очень глубокий ров вдоль забора. Каждый день рыли пленные окопы и траншеи, строили блиндажи и доты.

Освобождали их партизаны. Большинство бежало кто куда, ориентируясь на восток. Добравшись до расположения советских войск, многие попадали в другой "плен". Допрос вели представители "СМЕРШа". На вопрос: почему остался жив, если погиб весь штаб полка и дивизионная типография, где А. М. Стотик был военным корреспондентом, ответить он не смог. Без сознания пролежал долго, очнулся уже в лагере военнопленных, нога была окровавлена, кругом овчарки и колючая проволока.

Судила "тройка", где каждый друг перед другом "доказывал своё прыткое рвение в борьбе со шпионами, и жизнь таких "Стотиков" оценивалась в копейку. Все оправдания и доказательства верности партии большевиков, товарищу Сталину не сработали. К ним, таким оправданиям, "смершевцы" давно привыкли. Раз они борются со "шпионами" - значит: они есть. На то и "смерть шпионам" - СМЕРШ! Здесь же вынесли приговор - расстрелять. Седым он, этот Стотик, стал за одну ночь",- писал дальше Александр Солженицын.

На рассвете ему принесли, ручку, чернильницу и пару листов бумаги. Разрешили написать ходатайство об обжаловании приговора. Через месяц вызвали и сообщили, что высшая мера наказания заменена на десять лет тюрьмы по 58-й статье, пункт "а", и пять лет поражения в правах.

Отбывал Стотик свой срок в Караганде, на рудниках. Научился, где надо, и "туфту гнать", и точно составить наряд, знал, когда проверки, кому причитаются лишние "пайки". И так все десять лет подряд.

Наступил новый, пятьдесят третий год.

"Не забывает лагерное начальство и воспитательную работу - зэков "перевоспитывать". Весь лагерь заключённых готовится встретить Международный женский день - 8 Марта. Развесили по зоне и баракам плакаты, прославляющие "Женщину - Мать", "Женщину - Труженицу", "Женщину - строителя Коммунизма!",- писал далее Солженицин.- И на тебе?! 6 марта, зэки, выйдя на построение и утреннюю проверку, видят множество приспущенных флагов с чёрными, траурными лентами. На "комендантской" - большой портрет вождя в чёрной рамке и с чёрным бантом. Начальник лагеря объявляет о смерти вождя советского народа и всемирного пролетариата, Генерального Секретаря ЦК КПСС, товарища Сталина. Минута молчания, и в лагере объявляется нерабочий день".

Каждый втайне надеялся на перемены, на лучшее своё будущее. Примерно через месяц в зоне были развешаны объявления, что на стройки народного хозяйства требуются рабочие разных специальностей. При этом гарантируется вольная жизнь. Желающим - подать заявление на имя начальника лагеря. В их числе был и А. М. Стотик.

С группой бывших зэков он прибыл в Красноярский край. Как выяснилось, не умеющего плотничать, его определили "учётчиком животноводства" в Миндерлинском совхозе. После очередной амнистии ему было разрешено жить там, где он хочет, но в пределах края. И он попросил коменданта района выписать ему открепительный талон в город - рискнуть поступить в вуз. Тридцать уже лет ему, а ни специальности, ни образования. Два курса факультета журналистики МГУ, служба фотокорреспондентом на фронте и профессия "десятника" в казахстанском "Степлаге".

"Первое время в незнакомом городе А. Стотик ночевал на вокзалах. Там грузил, разгружал вагоны и баржи - зарабатывая на жизнь,- вспоминал он, рассказывая о себе сокурсникам.- При первой возможности снял на окраинной улице комнатушку, в ней было спокойнее".

Сдал экзамены в медицинский институт на пятёрки, учился и дальше на пятёрки, не пропуская ни одного дня, ни разу не опоздав. Гордость института! В конце второго семестра А. М. Стотика вызвали в "спецчасть" вуза и объявили, что он больше не студент. Врагам народа не место в институте, и он может быть "свободен", его отчислили.

"Ни боли, ни злобы, ни отчаяния,- вспоминал спустя много лет А. Стотик,- ...отрешённо, с безразличием, машинально отвечая на приветствия знакомых, вышел из института: "Вот броситься бы с понтонного моста в Енисей, и конец мучениям... Лезли мрачные мысли в голову... Как жить? Зачем жить?"

Адвокат ему объяснил, что начальник спецчасти - "перестраховщик", что время сейчас другое, что получил по заслугам и Берия, и можно обжаловать действия этого начальника. Но пока суд да дело - лето пройдёт. И Александр решил подать документы в другой вуз - год назад открывшийся Красноярский сельскохозяйственный институт. Документы у него приняли и допустили к экзаменам летом. Шёл 1954 год...

Александр Михайлович Стотик родился 14 марта 1923 года в Оренбурге. Его отец работал бухгалтером, мать была домашней хозяйкой. Окончил он десятилетку в Москве и поступил в МГУ на литературный факультет, но война помешала учёбе.

С первых дней войны его отец, кадровый военный, капитан запаса,- на фронте, а в сентябре 1941 года "пришло известие о том, что он пропал без вести (или погиб?), об этом не знает никто до сих пор",- писал он в своей автобиографии для "личного дела".

Добровольцем Александр Михайлович попал в составе 56-го Гвардейского стрелкового полка на Курскую дугу, в штаб 18-й Гвардейской Краснознамённой Сибирской стрелковой дивизии - фотокорреспондентом. Знал в совершенстве английский, французский, испанский и даже латинский языки. Умел фотографировать и очень хорошо писал рассказы, заметки, стихи...

"За совместные действия с партизанами по поимке "языка" во время подготовки к Курскому сражению, за добытые ценные сведения получил А. Стотик медаль "За боевые заслуги" и крепкое рукопожатие маршала Жукова",- вспоминал он потом.

Однажды под вечер прямым попаданием снаряда, в "пух и прах" разметало дивизионную типографию, где Александр готовил статью о первом дне битвы. И никого не осталось в живых, кроме него, пролежавшего долго раненым без сознания, рядом с местом взрыва, пока не подобрали его немцы и не разместили в лагере военнопленных.

"Изменила" фортуна Стотику. Не довелось ему быть свидетелем крупнейшего сражения под Прохоровкой, где сошлись более тысячи танков, превративших поле боя в кладбище и груду металла, в смерть и ад одновременно... Остался живым он чудом...

"В конце недели, не вкусив, как следует: что такое студент,- отправляются все на уборку урожая в Краснокутский район по решению Крайкома партии. Пароход - "лаптёжник" "Серго Орджоникидзе" поглотил в своё чрево толпу, дал протяжный прощальный гудок и пошлёпал по могучей реке. Жизнь пошла кочевая",- вспоминал его однокурсник Алексей Афанасьевич Авдеев в своей книге воспоминаний "Жажда жизни" - о студенческой жизни того времени. Сдружились они с "тем Стотиком" сразу и надолго.

Накануне тридцать седьмой годовщины Великого Октября на общем собрании студентов подводили итоги уборочной кампании. За достигнутые успехи в социалистическом соревновании, высокие показатели в труде наградили всех студентов почётными грамотами, и А. М. Стотик был в том числе.

Учился Александр на одни пятёрки. Получал повышенную стипендию. На занятиях обычно сидел на последних рядах, под конец занятий "смущал" кандидатов наук знанием Гегеля, Маркса, английского, французского и испанского языков.

По его совету однажды после лекции Владимира Кузмича Логвинова студенты долго "штудировали" книги в краевой библиотеке об "эсерке" Каплан. Месяцем позже "москвич" (так его прозвали однокурсники ещё во время уборки урожая в колхозе) добыл и дал почитать книжку "Записки коменданта Кремля" П. Малькова.

За активное участие в научном студенческом обществе и представленные на конференцию содержательные экспериментальные и теоретические доклады объявили ему благодарность с вручением премии.

Много позднее все узнали, что их уважаемый однокурсник был репрессирован. После доклада Н. С. Хрущёва на двадцатом съезде КПСС вызвали Стотика в комитет госбезопасности. Чиновник, порывшись в папке, выдал необходимые документы, извинившись за излишнее усердие своих собратьев из НКВД, МГБ и "СМЕРШа". Объявили ему, что он был незаконно осуждён, и что судимость с него снимается, и что перенёс он все невзгоды и лишения невиновным. Пожелали крепкого здоровья и успехов!

Ошалевший от счастья, он решил, не медля, ехать в Москву к больной матери. День понадобился ему для сдачи экстерном всех экзаменов за 4-й курс. Он так спешил, что уехал, со многими не простившись, вспоминали однокурсники потом.

Оформлением и отправкой почтой документов на перевод в Тимирязевскую академию, характеристикой, его семестровыми выписками, справками занимался Генрих Михайлович Лисовский, проректор по учебным делам вуза.

В Москве Александра ждала мать, инвалид второй группы, с очень плохим состоянием здоровья. Только переписка связала его на многие годы с Красноярском и однокурсниками.

Через пару месяцев после отъезда в письме он сообщил, что учится в Тимирязевской сельскохозяйственной академии на зоотехническом факультете, заочно, потому что там, в Москве, ему, "лагернику", хоть и реабилитированному, не разрешили учиться на дневном отделении вместе с рядовыми гражданами страны.

Устроился он там же, в академии, на работу в библиотеку переводчиком иностранной литературы, самостоятельно отбирая статьи, необходимые для науки...

А после окончания вуза Александр Михайлович стал переводчиком специальной литературы по вопросам сельского хозяйства в "Ленинке" - известной на всю страну Государственной библиотеке имени В. И. Ленина.

"Приехали к нему в гости в очередной раз, в 1978 году,- вспоминали однокурсники.- Долго не было писем от него, и решили обязательно его навестить... И с грустью узнали, что ушёл он из жизни ещё год назад..."

Впервые этот рассказ о А. М. Стотике был опубликован в сборнике "Повышение роли университетов в развитии регионов: материалы научно-методической конференции" (Красноярский государственный аграрный университет. Красноярск, 2005).

Галина АНТОНИК,

краевед, директор музея Красноярского государственного аграрного университета в 2000-2021 годах.

Красноярск.