СВЕТЛЫЙ РАССКАЗ
Люди минувшей эпохи. Вспомнил декабрь. В мае я похоронил отца. Семья моя на Индигирке. Задержался с отъездом в Усть-Неру.  1993 год.  Красноярск. У писателей на Енисее имелся тогда роскошный Дом писателя на Мира, 3. И мы, иногородние литераторы, не знали проблем с ночёвкой, если после ежегодного - очередного "отчетно-выборного" собрания, после шумного и дружного застолья, оставались досыпать ночь в кабинете секретаря. Мне что-то не весело было в тот декабрьский вечер. Даже пиво не пригубил. Ехать надо в Канск ночным поездом. Но денег на билет нет. Автобусы еще работали в городе. Добрался. На железнодорожном вокзале слонялся, ждал очередной проходящий пассажирский поезд на восток. В советское время покажешь писательский билет проводнику, пустит в вагон  и без билета. В "отделе перевозок" не было случая отказа и у летчиков, если надо было лететь из Якутска в Чокурдах. С удовольствием брали писателей пассажиром. В два ночи пришел к перрону "почтово-багажный". Прошло всего два года после 91-го ГКЧП,  а как изменилась жизнь?! Проводницы - все не русские, многие и говорят плохо на русском. Ни одна не пустила: «плати"! Это эти "студентки" усвоили. Поезд ушел на восток. И мне стало ясно, что без денег я не уеду. Просить? В голову не пришло. На мне был золотой нательный крест. Слоняясь по вокзалу, присматривался к лицам продавщиц ночных ларьков. Одной я предложил купить крест за 50 тысяч. Деньги тогда исчислялись в "миллионах". Билет до Канска стоил 42 тысячи. Крест продавщица купила. Я приобрел билет в железнодорожной кассе на утрешний поезд. Вышел на ночную привокзальную площадь. Отошел в сторонку ночной стоянки троллейбусов. Водитель крайнего троллейбуса закусывал, приветливо поздоровался, подняв банку с пивом. Я остановился под фонарным столбом. Опустил глаза на утоптанный снег под неоновым светом. Не поверил своим глазам: бумажка двести тысяч, а поперек её, составляя крест, бумажка в 50 тысяч. Я поднял деньги и огляделся: троллейбуса нет? Только же стоял. Бегом пошел в ларек к продавщице. Она воскликнула: "Слава Богу! Вы ушли, а мне плохо стало. Заберите свой крест". Я отдал ей 50 тысяч и не стал ничего объяснять