Что мы оставим своим детям и внукам, народу?

Российская книжная палата в конце 2022 года сообщила о поступлении в её фонды нового издания:

"Книга Клепачёва Николая Александровича "Противостояние" представляет собой сборник статей, очерков, а также не издаваемых ранее подлинных документальных материалов (заявлений, обращений, стенограмм, протоколов и т. д.), которые отражают не только сложный путь непримиримой борьбы автора, при поддержке соратников и общественности, за восстановление нарушенных прав, справедливость и народовластие, но и представляют собой широкую панораму исторических, экономических, социально-политических событий в Красноярском крае в период 70-90-х годов XX века и до нашего времени".

Красноярцам, наверное, не безынтересно, что составителем и соавтором этого солидного двухтомника является дочь Николая Александровича - Людмила Николаевна Иконникова. В предисловии она написала:

"Четыре года решительной борьбы правдоискателя Клепачёва увенчались успехом правды над кривдой. На его стороне выступила общественность, средства массовой информации, писатели, образованный в г. Красноярске "Комитет содействия перестройке"...

На другой стороне играли лица, подконтрольные крайкому КПСС. Партноменклатура, представленная первыми лицами, не могла примириться и согласиться с тем, что общественность победила в этом противостоянии. При этом давление от высших эшелонов партноменклатуры усиливалось.

На Клепачёва обрушивались обвинения в организации неформального движения и фабриковались новые дела. Чем больше общественность возмущалась творимыми номенклатурой и их холуйствующими элементами безобразиями, тем более ожесточалось и изощрялось укрощение неравнодушных и, в первую очередь, активистов. Противостояние нарастало.

Позиция Николая Александровича Клепачёва - следование ленинским принципам социалистической справедливости, народовластия и непримиримого отношения ко лжи, показушничеству, приспособленчеству, олигархическому авторитаризму, "дикому капитализму", которая звучит в его публикациях (более тысячи в различных печатных средствах массовой информации), остаётся актуальной и востребованной сегодня.

О том, как всё было тогда, повествуют подлинные документы, которые сохранились в архиве Николая Александровича, многие из которых публикуются впервые".

Николай Клепачёв подарил двухтомник и редакции "Красноярского рабочего". Просто на память. Тем более, что в книгах много упоминаний газеты, которая в одно время устроила гонения на автора, а затем стала его верным другом. "Недаром же в конце первого тома есть заголовок: "Газета "Красноярский рабочий" вписана в мою судьбу".

Мы решили опубликовать не рецензию на сборник, а одну из помещённых в нём статей, наделавшую в своё время немало шума не только в крае, но и в стране. Автор её - известный журналист "Литературной газеты" Павел Волин - достаточно полно характеризует красноярского чиновника, депутата, правозащитника. К тому же та далёкая вроде бы ситуация вполне характерна и для наших дней.

УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОГО

Клепачёв для меня идеал, я хотел бы, чтобы мои дети были такими же.

Святой человек...

С ним невозможно даже разговаривать, не то что работать.

О таких надо писать книги.

Маньяк, начётчик, горлопан.

Образец мужества и честности...

(Из разговоров в Красноярске)

О Клепачёве писать трудно. Не только из-за противоположности оценок, но и потому, что о нём уже рассказывалось в печати, а это всегда осложняет дело автору, пугая и соблазняя повторами. Но писать надо. В высказываниях о нём не просто разные мнения об одном человеке, но разные жизненные позиции.

"Вы не службисты"

Пять лет назад, назначая начальником краевой инспекции государственного архитектурно-строительного контроля (ГАСК) Николая Александровича Клепачёва, наверное, хотели усилить борьбу против строительного брака. Знали - работник он опытный, к недостаткам нетерпим, в работе неутомим - всё, что надо!

Но, видимо, не учли особенностей его натуры: там, где дело касается государственных интересов, он не идёт ни на какие компромиссы. Клепачёв сразу восстал против какого бы то ни было обмана при сдаче строительных объектов и запретил участвовать в нём своим работникам.

Он начал круто менять роль инспекций ГАСК. Непросто было переориентировать людей с послушания на требовательность, нелегко оказалось выбить глубоко засевшую у многих привычку слепо подчиняться указаниям. Он им внушал: вы не службисты, вы государственные контролёры, для вас нет авторитета выше, чем закон.

А от строителей требовал прекратить сдавать плохие или незаконченные дома.

...Главному инженеру "Главкрасноярскстроя", председателю Красноярского горисполкома (в копиях ещё трём руководящим работникам края):

"Проверками качества монтажа жилых домов, объектов соцкультбыта в жилом микрорайоне образцово-показательного посёлка Солнечный установлено, что устройство фундаментов и монтаж сборных железобетонных конструкций ведётся неудовлетворительно, с грубыми отступлениями от проектных решений и требований строительных норм и правил (СНиП)... Строительная документация ведётся формально, преступно халатно...

Краевая инспекция госархстройконтроля обязывает... не принимать в эксплуатацию объекты, по которым не устранён брак... Непринятие срочных мер по ликвидации брака, грубых нарушений проекта, строительных норм и правил... будет расцениваться как антигосударственная практика.

Начальник краевой инспекции Госархстройконтроля Клепачёв".

...Прокурору Красноярского края:

"Краевая инспекция госархстройконтроля ставит Вас в известность, что неоднократные обращения в органы краевой прокуратуры по принятию мер в судебном порядке к лицам, наносящим материальный и моральный ущерб государству при строительстве жилых и гражданских зданий... до настоящего времени не рассмотрены или краевая инспекция получила на свои обращения отписки... Просим Вас оказать помощь в соблюдении законов в строительстве и привлечении виновных к ответственности.

Начальник краевой инспекции ГАСК Клепачёв".

Поистине он говорил с прокурорами языком, которым разговаривают разве что сами прокуроры.

Слова не всегда помогали, и инспекции ГАСК всё решительнее и чаще переходили к действиям. Со счетов строительных организаций и предприятий стройиндустрии, отступавших от требований к качеству, снимали деньги (только за один год почти шесть миллионов рублей), некоторые стройки приостанавливали. Материалы о строительном браке шли в надзорные органы, отдельных руководителей отстраняли от работы.

Крутые меры! Но строители больше боялись другого: Госархстройконтроль не примет плановые объекты. Это было пострашнее, чем финансовые санкции или даже понижение в должности: снятые деньги, как дело поправится, вернут, без работы тоже у нас никто не ходит, а вот невыполнение плана не простят. Район, город, край окажутся в числе отстающих?! Боясь этого, местные органы жали на "свои" инспекции госархстройконтроля: примите объекты.

Будем откровенны, нелегко противостоять такому нажиму: "Вы где работаете? Разве не у нас? Или вы не патриот своего города? Района?" Не у всех хватало духу стоять до конца. А бывало, что исполкомы выносили решения, которыми обязывали принимать в нарушение установленного порядка незаконченные объекты.

"Начальнику управления капитального строительства сдать, а начальнику инспекции госархстройконтроля принять..." - и далее следовал список новостроек без лифтов и телефонизации, без встроенных помещений и инженерных коммуникаций.

Инспекция ГАСК не вправе не выполнить такое решение, она ведь при исполкоме. И тогда на пути липовой сдачи ещё одной преградой вставал Клепачёв. Уж он-то не шёл ни на какие послабления бракоделам и очковтирателям. Но и ему не всегда удавалось предотвратить обман.

Выходит, и эта преграда оказывалась преодолимой? Иногда да. Обходились, на крайний случай, без согласия Клепачёва. Но он, что называется, портил всю обедню. Сейчас бы аплодисменты - всё готово к торжеству, наступает самый благостный момент, а тут Николай Александрович со своими возражениями и претензиями. Ну совсем не к месту!

Иногда доходило до громких скандалов, до конфуза. К торжественному дню отрапортовали о сдаче в Красноярске торгового центра, а все знали - неправда. Краевая инспекция госархстройконтроля наотрез отказалась принять здание, в котором вовсю шли строительные работы. Минет ещё немало времени, пока двери распахнутся перед покупателями.

Это была не единственная схватка с госархстройконтролем, из которой любители незаслуженных почестей выходили победителями. Я могу привести строго документированный список, но не в этом суть. Я веду сейчас речь о Клепачёве.

Да, не дипломат

Много крови стоило бракоделам преодолевать сопротивление Госархстройконтроля. Клепачёв был для них костью в горле. И чем он становился упорнее в своём стремлении не допускать очковтирательства, тем вызывал большую неприязнь у тех, кто старался любой ценой "красиво отчитаться". Вокруг него сгущались тучи. В этой накалённой обстановке он сам сыграл роль грозового разряда.

В конце 1982 года Николай Александрович направил письмо руководителям ведущих строительных организаций края - о том, что, поскольку жилищно-гражданское строительство ведётся с грубыми нарушениями проектов, строительных норм и правил, без необходимого контроля качества работ, а это ведёт к преждевременному износу зданий и огромным материальным потерям, краевая инспекция ГАСК предупреждает:

"Если не будут приняты меры, обеспечивающие надлежащий контроль за качеством строительства жилых домов и объектов соцкультбыта, она вынуждена в виде крайнего шага ПРЕКРАТИТЬ С 1 ИЮЛЯ 1983 ГОДА ВЫДАЧУ РАЗРЕШЕНИЙ НА ПРАВО ПРОИЗВОДСТВА СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНЫХ РАБОТ НА ОБЪЕКТАХ, НЕ ОБЕСПЕЧЕННЫХ КОНТРОЛЕМ В СООТВЕТСТВИИ С ТРЕБОВАНИЯМИ СНиП. О принимаемых мерах прошу сообщить до марта 1983 года".

Ни к 1 марта, ни позже никто ничего не сообщил (да и что было сообщать?). Между тем срок, названный начальником краевой инспекции ГАСК, приближался. Угроза, что будут до конца выполнены требования к контролю качества строительства, делалась всё более реальной. Люди, знающие Клепачёва, понимали: его обещание - не пустые слова.

Николай Александрович - человек сложный, в чём-то противоречивый. Цельность его натуры и в безграничной преданности делу, и в глубокой убеждённости, страстной гражданственности. Это привлекает к нему людей не только его сферы деятельности, но и весьма далёких профессий, жизненных интересов. Не случайно среди его друзей учёные, журналисты, литераторы.

Писатель Роман Солнцев рассказал мне однажды о том, как он был удивлён, увидя, с каким неподдельным интересом слушали Клепачёва молодые актёры, когда тот, оказавшись случайно в одном из театральных общежитий, стал рассказывать о своей работе. Но цельность его доходит до фанатизма, когда он делается не в меру пристрастным и прямолинейным.

Удивительная незлобивость, мягкость, внимание к ближнему в Клепачёве сочетаются с резкостью суждений и выражений, подкупающая детскость тотчас сменяется сосредоточенной серьёзностью, как доходит до дела. С ним всегда интересно, а разговаривать нелегко.

Я в этом убедился с первой же встречи. Узнав о моём приезде, он примчался в гостиницу и с порога закричал, не о себе - о других людях:

- Помогите им! Мать с малолетним сыном три месяца назад получили квартиру, всё на законном основании, а теперь грозят выселить, потому что вовремя не подписали какую-то бумагу. Ну, допустим, не подписали, не соблюли формальность - они-то при чём?! Не сами же должны были подписывать! Три месяца её отделывала... Какие-то кругом бездушные люди, ни совести, ни...

Слов не выбирал, говорил громко, с надрывом, в его светло-голубых глазах, мне показалось, стояли слёзы. Вообще его портрет не вязался с тем, что я о нём уже слышал: резок, груб, удержу не знает. Я ожидал увидеть этакого мрачного и насупленного типа, а он влетел в номер лёгкий, подвижный и, хотя небольшого роста, сразу заполнил собою комнату.

Казался весь каким-то светлым, то ли из-за русых волос, то ли из-за выражения лица: застенчиво-радостная улыбка, когда было хорошо на душе, и просяще-грустные глаза, если расстроен. Когда чем-то и кем-то возмущался, был так искренне опечален, что, казалось, сам чувствует себя виноватым.

- Николай Александрович! С вашим-то делом как? Я ведь из-за него приехал.

- А-а, что там говорить...- он устало махнул рукой.- Надо же так поступать! Не думают, что оставим своим потомкам, а они нас проклянут, разве можно так строить! Да что потомки! Я вам дам документы. Вот возьмите хотя бы свинокомплекс на сто восемь тысяч голов. Восьми лет не прошло, как построили, а он уже в аварийном состоянии, и кровля, металлоконструкции рушатся, а внутри невозможно поддерживать температуру, влажность. Думаете, мы здесь много мяса получим? А почему? Строили, лишь бы побыстрее сдать, а теперь надо новые капвложения делать, да я бы за это... Так прямо им и заявил...

- Кому - им?

- Тем, кто строил и кто принимал. И ещё проверяющим из Москвы.

- Они-то при чём?

- Я им говорю: поедемте, сами убедитесь. А они: это в нашу программу не входит. Ну и сказал всё, что думал.

Да, не дипломат...

Одна-единственная страсть

До установленного председателем краевой инспекции госархстройконтроля срока - 1 июля - оставалось менее полутора месяцев. И вот в крайисполком поступают две докладные записки. Одна - от начальника краевого управления по делам строительства и архитектуры В. Шадрина, другая - от его заместителя М. Свердлова, оба жалуются на своеволие и грубость Клепачёва, иллюстрируя это разными случаями: обозвал какого-то, не подчинился тогда-то...

Вот, к примеру, первый же эпизод в докладной Шадрина: обругал двух членов комиссии из Москвы, обвинив их "в необъективности и мягкотелости по оценке качества". Оказалось, это те самые представители, которые не пожелали ехать смотреть свинокомплекс.

Николай Александрович вспоминает:

- Мало что на свинокомплекс не захотели взглянуть, так ещё нам всю работу чуть не подорвали! Мы не поддавались ни на какие уговоры строителей, не шли на уступки, а они им - хорошие оценки! Как же мы после требовать сможем?

Докладная Свердлова - о том, как однажды Клепачёв не пожелал прийти и объясниться по поводу принятых инспекцией мер в отношении одного из предприятий строительных материалов, выпускавшего низкокачественную продукцию.

- Да,- подтверждает Клепачёв,- так и было... Знаете, какой ущерб нанёс этот завод? Миллион рублей! А Свердлов хотел из меня сделать мальчика для битья: на каком, мол, основании? Да, санкции, если наложены инспекцией правильно, вообще никто отменить не может.

Не собираюсь защищать Клепачёва в том, как он обращался со своим московским и местным начальством. Не оправдываю резкость тона, грубость, которую он, утверждают некоторые, порой проявлял. Но я думаю о том, как человеку невыносимо трудно сдерживать себя, испытывая постоянное противодействие...

Обратите внимание, за что он обругал двух членов комиссии: не за придирчивость, не за чересчур высокие требования, а за слишком низкие! Почему отказался обсуждать дело о наказании бракоделов? Ответ в самом вопросе: потому и отказался, что бракоделы.

Я несколько раз перечитал обе докладные и всё удивлялся, как же их авторы "не заметили" самой "малости" в позиции начальника краевой инспекции архстройконтроля: его действия продиктованы одной-единственной заботой - соблюсти, защитить, отстоять государственные интересы. И ничем более!

По сути, они жаловались на его жёсткость и непримиримость к тем, кто наносил ущерб государству, на неподатливость нажиму, от кого бы он ни исходил. Максимализм? Безусловно. Наверное, не всегда и не во всём он хорош, хотя и вызывает невольное уважение тем, что человек до конца предан своей идее и делает всё для её осуществления. Думаю, что нетерпимость - противоположность максимализма - тоже не худшее людское качество.

Но одно дело терпимость к заблуждению или простительным человеческим слабостям, другое - к недобросовестности и осознанному обману. Да, такой терпимостью Николай Александрович не обладает. Он её просто не понимает.

...Докладным был дан ход. После недолгого обсуждения на заседании крайисполкома было принято решение о невозможности оставлять Клепачёва на занимаемой должности.

О чём думает человек, оказавшийся в положении Клепачёва? О своём деле, разумеется, о дальнейшей судьбе. Но надо знать Николая Александровича... Он действительно думал о деле, только не о своём личном, а о том, которому отдал годы жизни. На следующий же день после заседания, ещё оставаясь начальником инспекции (приказа-то не было), выехал в командировку, перенесённую из-за заседания исполкома.

А о чём в это же время думал начальник управления В. Шадрин? Тоже о деле - Клепачёва. Его увольнению хотели придать подчёркнуто "законную" форму.

Самое простое было - дождаться очередного конфликта или непослушания строптивого начальника инспекции, но кто знает, когда это произойдёт? А время шло, до 1 июля уже оставалось меньше месяца. И вот придумывают: двухдневное пребывание Клепачёва в командировке объявляется... прогулом.

Какое поразительное сходство!.. Несколько лет назад в очерке "Обман" я рассказал о том, как директора завода, который разоблачил очковтирателей, получавших в результате приписок награды и премии, уволили... за прогул. Помню, впервые, услышав об этом, поразился и не поверил: неужели может такое быть - директора за прогул?! Но когда побывал на месте, убедился: может. (Хотя никакого прогула и в помине не было, это было установлено тут же. Формулировку увольнения пришлось изменить.)

Здесь тоже миф быстро развеялся. Было известно, что Клепачёв ездил в командировку по линии научно-технического общества (он возглавляет в Красноярске одну из секций), и об этом знали в райисполкоме. Вы думаете, это хоть как-то смутило Шадрина? Ничуть. Когда я его спросил, он ничтоже сумняшеся ответил:

- Ну, допустим, так и было, что из того. Ведь я, а не кто-то другой, начальник управления, а со мной он командировку не согласовал.

Увольнение Клепачёва не могло пройти тихо и незаметно. Бурлила инспекция, не прекращались разговоры в управлении, по городу ползли слухи. Начались протесты. Двое работников краевой инспекции ГАСК сразу подали заявления об уходе, заявив, что делают это в знак несогласия с увольнением Клепачёва, остальные тоже не скрывали своего возмущения. Один из них не побоялся прямо сказать об этом с трибуны краевого совещания.

Потом уволились другие - из инспекции, из управления... Пошли письма. В разные учреждения, коллективные, индивидуальные, написанные строго логично или импульсивно, от коллег Клепачёва и от тех, кто работал с ним прежде. Авторы, веря в справедливость, спрашивают: когда будет восстановлен Клепачёв?

Мы тоже получили такое письмо. Среди подписавших и известный писатель Виктор Астафьев. Я полетел в Красноярск. Увидел тех, кто снимал Клепачёва, ничуть не раскаиваются, наоборот, дают отпор всякому, кто сомневается в их правоте. Так вёл себя Свердлов, так настроен Шадрин (с ним я говорил из Москвы по телефону, так как не застал в Красноярске). Последний даже уверял меня в... профессиональной беспомощности Клепачёва:

- Закончил речное училище, по образованию моторист и ни дня не работал на стройке или в проектном институте. Был на комсомольской работе, в горкоме партии, инструктором отдела строительства,- минутку помолчал и продолжал: - Работая в горкоме, закончил заочно строительный институт, но, повторяю, ни в проектном учреждении, ни на стройках не работал. Это наложило отпечаток на его поведение: он пытался утвердиться не столько знаниями, сколько начётничеством и повышением голоса.

И это о коммунисте, человеке, годами месившем грязь на стройках, выводившем комсомольцев, чтобы на общественных началах соорудить то школу для больных ребят в костно-туберкулёзном санатории, то тёплые павильоны автобусных остановок (для Сибири это очень важно), то овощехранилище, то спортивный зал... Он даже на бюро горкома, когда утверждали, приехал прямо с площадки - в сапогах и забрызганной спецовке.

Это Клепачёв-то "ни дня в проектном институте?". В само управление по делам строительства и архитектуры он пришёл из "Промстройниипроекта", где два года был заместителем директора по производственной работе.

Это он-то начётчик? Мотавшийся по стройкам всего обширного края (180 дней в году в командировках!), организовывавший семинары, составлявший памятки и пособия для своих работников - всё для того, чтобы научить их грамотно и до конца выполнять свои обязанности.

Не стесняются даже распускать грязноватые слухи о Николае Александровиче: "Почему он квартиры для своей сотрудницы добивался? Неспроста..."

Клепачёв и корысть - это такая нелепость, такая чушь, что слов не подберёшь.

Возвращаясь из Ветлужанки, он предложил:

- Заедемте ко мне на дачу, тут рядом. Восемнадцать лет строю, никак не закончу.

Назвать её дачей можно лишь с грустным юмором: какие-то обрезки дерева, разномастные листы старого железа... Что называется, с бору по сосенке, всё на живую нитку. Подумалось: и это у начальника инспекции госархстройконтроля, которому - только моргни, намекни лишь строителям, и тебе хоромы возведут! Но в присутствии Клепачёва я даже не осмелился произнести этого вслух.

Не могу не повторить слова, слышанные от одного из тех, кто очень близко знает Николая Александровича:

- Я постоянно восхищаюсь его истовой верой в идеалы и терпением, с каким он выносит все обиды. Он никогда не думает о вкусной еде, красивой одежде и большой зарплате. Он всегда думает о том, что мы оставим своим детям и внукам, народу. Уволенный, он, проснувшись утром после нескольких дождливых дней, сразу вспомнил о людях, живущих в новом микрорайоне, построенном без подземных коммуникаций и благоустройства, из-за чего вода заливает подвалы.

В нашей жизни ещё немало трудностей, сложных проблем, касается ли это капитального строительства, экономии государственных средств или воспитания человека. Партия призывает сегодня решать назревшие задачи смело, последовательно и до конца, а это невозможно без таких людей, как Клепачёв. Без развитого чувства долга и преданности делу.

Юрий Владимирович Андропов, выступая на встрече с ветеранами партии, подчеркнул необходимость "сделать каждого человека сознательным, непременно, товарищи, сознательным участником общественной жизни".

Знаю, с такими людьми, как Клепачёв, работать непросто. Но если мы хотим исправить, поднять дело на любом участке, без них, людей с обострённым чувством непримиримости к недостаткам, не обойтись.

Стройки - дело исключительно сложное, трудное. Ключ здесь к успеху, указывалось на декабрьском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, "в повышении ответственности кадров, в высокой требовательности к ним за безукоризненное исполнение своих обязанностей..."

Понимаю, никакой контроль не заменит собой добросовестного труда строителей, инспектора ГАСК сами зданий не возводят, но они помогут внести свой - и немалый! - вклад в это важнейшее для страны дело.

И наступила тишина

Есть ещё один момент, о котором нельзя не сказать. Дело не только в Клепачёве. В том, что он, опытнейший строитель, умелый организатор, инициативный руководитель, не останется без работы, я ни минуты не сомневался. Как не сомневаюсь и в том, что покажет себя, проявит свои рабочие и нравственные качества на любом поприще.

Но дело ещё и в том душевном отклике, который вызвало его увольнение у разных людей. В одних оно всколыхнуло лучшее, что в них есть: честность, порядочность, мужество - закалило в отстаивании своих принципов. Другим преподало "житейский" урок: не высовывайся, не перечь, будь всегда послушным, даже если это в ущерб общественным интересам.

Мне рассказали, как один из районных инспекторов ГАСК, узнав о снятии Клепачёва, сказал:

- Хватит требовать, чтобы мы боролись против брака. Вон что с Клепачёвым сделали!

Я спросил Шадрина: изменилась ли обстановка с тех пор, как не работает Клепачёв? Легче стало работать?

- Обстановку мы наладим,- пообещал Владимир Константинович,- сразу ничего не делается.

Сейчас, заканчивая эту статью, возвращаясь мысленно к встречам и разговорам в Красноярске, я думаю о том, что те, кто отвечает за строительство в крае, могут меня спросить: выходит, мы не болеем за дело, не боремся за то, чтобы наши дома были хорошими? Лишь Клепачёв хочет того? Только он один и бьётся?

Нет, я так не думаю. Хотят, наверное, все. Но все ли так бескомпромиссны, беспощадно требовательны, как он, когда доходит до сдачи-приёмки строительных объектов? Вот потому-то и нелегко с ним...

Собственно, легко тем - в этом они сами мне признавались,- кого он сумел убедить в своей правоте, сделал своими союзниками и научил бескорыстному служению делу, трудно же тем, кто готов ради собственного спокойствия идти подчас на компромиссы.

...Перед отъездом из Красноярска в начале сентября я зашёл в краевое статистическое управление узнать, сколько введено школ к учебному году. Мне ответили:

- Пока ни одной.

Я не понял:

- Что означает "пока"?

- Не успели, видимо, строители отчитаться. Позвоните шестого, будет ясно.

Отчёты же, я знал, должны принимать лишь до третьего, иначе план окажется невыполненным.

Но и шестого ответить мне не смогли, только на следующий день к вечеру наконец услышал:

- К 1 сентября сдано десять школ.

Но это была неправда.

В последний день августа я наблюдал "сдачу" одной из этих десяти школ в Красноярске. В перечне недоделок значилось около семидесяти пунктов! Требовалось перекрасить стены в актовом зале и в столовой, устранить течь в подвале, оборудовать кабинеты биологии, физики, химии, отремонтировать лестницы. Даже и классных досок ещё не было!

Приёмку школы перенесли на неделю (хотя "торжественное открытие" 1 сентября состоялось). Всё это время строители доделывали и исправляли. Тем не менее акт был датирован... 31 августа 1983 года. И вместе с другими эта школа благополучно вошла в отчёт о выполнении плана.

Никто не протестовал, не скандалил, вообще не было никакого шума. Всё, как говорится, шито-крыто.

Такая вот наступила тишина...

Павел ВОЛИН.

"Литературная газета", 1 февраля 1984 года.

Свидетельства очевидца

Александр АСТРАХАНЦЕВ,

писатель:

- Во время перестройки он стал руководителем красноярского "Комитета содействия перестройке".

Примерно в это же время красноярский художник Тойво Ряннель написал его большой масляный портрет; художник изобразил его на тревожном огненно-красном фоне, под стилизованным образом Георгия Победоносца, поражающего копьём змия.

Примерно в это же самое время красноярский поэт, писатель и драматург Роман Солнцев привёл Н. Клепачева к нам в писательскую организацию. Правда, на встрече было немного человек, однако присутствовавшие с большим интересом знакомились и общались с ним. Николай Александрович рассказывал о своём противостоянии крайкому партии, о том, как его увольняли, как он был безработным, перебиваясь случайными заработками, и как ездил в Москву "за правдой".

К тому времени я уже был знаком со статьями о нём в "Литгазете", которые произвели на меня впечатление и открыли мне его с иной стороны, нежели та, с которой я знавал его раньше. В дополнение к этому, новая встреча с ним усиливала впечатление.

Конечно же, в нём остались и прежняя резкость, даже грубость суждений, и эмоциональная неуправляемость, когда он начинал говорить о чём-либо; однако же он много к тому времени и претерпел, поэтому мог довольно спокойно и последовательно выражать свои мысли и рассказывать о своих злоключениях с юмором... Именно таким он заинтересовывал меня как литератора.

...Его плотно опекал Р. Солнцев. Будучи истинным поэтом, то есть человеком предельно эмоциональным, готовым страстно влюбляться и беспредельно восхищаться людьми, которые ему нравились, Роман Харисович был не просто дружен с Н. Клепачёвым - а страстно влюблён в его колоритную натуру; впрочем, и сам Николай Александрович высоко ценил дружбу с ним, и эта дружба была необыкновенно плодотворна для обоих: во-первых, Роман Харисович неоднократно выступал со статьями в его защиту в местных и центральных газетах; во-вторых, реальный образ Клепачёва и его злоключения вдохновили Романа на несколько ярких художественных произведений, громко прозвучавших тогда в общероссийском масштабе и ставших заметными литературными явлениями.

Во-первых, это его пьеса "Статья", написанная в те годы и поставленная в Москве, в Центральном театре Советской Армии: не только сюжет её полностью повторяет реальные злоключения Николая в его конфликте с местными властями - но Клепачёв легко узнаётся и в главном персонаже пьесы, бескомпромиссном правдоискателе Макаре Вепреве... Кстати, выразительную фамилию "Вепрев" Роман позаимствовал у другого реального лица, в те годы широко известного в крае,- у Аркадия Филимоновича Вепрева, директора Назаровского совхоза, ставшего затем первым губернатором края.

По-моему, именно конфликт Клепачёва с властями подсказал Роману ещё один сюжет, воплощённый им в пьесе "Торможение в небесах". Спектакль по этой пьесе тоже был поставлен в одном из московских театров, затем показан в Красноярске; по этой пьесе режиссёр В. Бутурлин поставил на "Мосфильме" кинофильм, получивший затем Гран-при на кинофестивале в Страсбурге.

И, насколько помнится, спектакли по обеим этим пьесам прошли тогда по Центральному телевидению.

Р. Солнцев не очень-то и скрывал причастность Н. Клепачёва к персонажам своих пьес. Да красноярская публика и сама была прекрасно осведомлена об этом и смотрела спектакли по ним как спектакли "про Клепачёва", и если Николай Александрович был на спектакле - после спектакля зрители бурными аплодисментами требовали его на сцену вместе с актёрами и, когда он выходил, приветствовали его овацией, а то и вовсе начинался импровизированный митинг...

Cамому Н. Клепачёву такая поддержка известного поэта и драматурга и всей красноярской публики тоже придавала сил в конфликтах с властями, поскольку конфликты продолжались...