22.03.2023 12:41

|

1 347 0

В ОВСЯНКЕ НА ЕНИСЕЕ


НЕИЗВЕСТНАЯ "ЗАТЕСЬ" АСТАФЬЕВА
­
В ОВСЯНКЕ НА ЕНИСЕЕ
Рассказ

1.«Занятие литературой»
В конце августа улетел из Москвы в Красноярск. На установочной сессии разбирали мою повесть «Люди золота жаждут». Сокурсники сравнивали повесть с « Печальным детективом» Виктора Петровича Астафьева.
Профессор Лобанов нашёл внешнее сходство с всемирно известным писателем.
В Канске ждут родители. К Виктору Петровичу Астафьеву, решил, обязательно заверну из Красноярска в село Овсянку.

В аэропорту Домодедово в книжном киоске случайно купил книгу Астафьева «Всему свой час». Факсимильное вступление автора:
«Занятие литературой дело сложное, не терпящее баловства, никакой самонадеянности, и нет писателю никаких поблажек. Сорвёшь голос – пеняй на себя. Захочешь поберечься и петь вполголоса, вполсилы – дольше проживёшь, но только уж сам для себя и жить, и петь будешь. Однако в литературе жизнь для себя равносильна смерти».

Русскую Литературу можно определить Матерью русской Души. Запечатленная в былинах и песнях народом, русская речь веками воспитывала и лечила народную душу. Слово определяло мироощущение русского человека; бытие и жизненный уклад.

«В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо своё, тогда
Солнце останавливали СЛОВОМ.
СЛОВОМ разрушали города…»
Строки поэта Николая Гумилёва.

Иван Алексеевич Бунин о даре нашем бессмертном:
«Молчат гробницы, мумии и кости, -
Лишь Слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.
И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь. Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный – речь»

В нынешнее время хаоса Россия стала «библейской Вавилонской башней». Люди и народы перестали понимать друг друга, всяк речёт свой звук ему лишь внятный. Даже на семинарах прозы Михаила Петровича Лобанова в Литературном институте этот «вавилонский вирус» чихается.
Установочная ознакомительная сессия первого курса завершилась. Собрались на последний семинар.
В какой-то момент перестаю сокурсников понимать.
За окнами аудитории в дворике Дома Герцена рослые - раскидистые куртинами деревья. Дождик говорливый ворошит листву, мокрит чёрный асфальт; тяжелые от влаги ветви прогнулись, едва заметно поддавливает их ветерок и легонько качает. Обычная осень обычного года.
Но Москва гудит набатно от речей депутатов съезда. По митингам бегает Гришкой Отрепьевым - Борис Ельцин. Грозное предчувствие беды висит над Отечеством.
И как-то не по себе от мелкотравчатых страданий литературных героев, косточки которых перемывают семинаристы.
Я уже всем сердцем любил Михаила Петровича Лобанова. Говорил Учитель тихо и кратко. Точно, образно, ёмко. Чтобы лучше слышать Учителя, занимал место напротив преподавательской кафедры.
В завершение семинара стало тошно от «перемалывания костей»: бабахнул кулачищем по столу! Михаил Петрович отпрянул с удивлением. Повисла тишина.
- Страна гибнет. А мы тут…

Обидел Учителя. Сережа Котькало москвич. Талантливый парень. Дружит с Михаилом Петровичем. С Котькало мы нашлись еще во время вступительных экзаменов. Добрый малый.
- Деда обидел, - сокрушался Сергей.
Прощаясь с Михаилом Петровичем до следующего года, сознался, что улетаю самолетом к Астафьеву. Писатели-фронтовики Лобанов и Астафьев в литературе единомышленники.
-Передай Виктору Петровичу привет. Доброго здоровья ему…
Перед Михаилом Петровичем извинился за свой срыв.

Август догорал просветленными днями вперемежку с резвыми дождичками. Лето выдалось горячее, доброе.
Вокруг Москвы горят торфяники. Призрачная дымка напоминает о далёкой Якутии; там тоже горят леса. Тоскую о Наталье и детях. Показал фото своей семьи Михаилу Петровичу.
Он улыбнулся:
- Валерий, вы такой одухотворенный, когда говорите о семье. Глаза так и светятся. Любите детей?
- До слез…
- Человеку надёжный тыл необходим. Особенно русскому писателю. Без надёжного тыла мы бы и войну не выиграли, - вздохнул Михаил Петрович.

На протяжении маршрута от руля водителя троллейбуса слышно из транзистора трансляцию со съезда народных депутатов. Ощущение катастрофы усиливается словесной враждой депутатов на съезде.
Лица пассажиров напряженные, угрюмые; потные от тесноты люди внимательно слушают голоса народных избранников из Кремлёвского Дома Союза.
Товарищи мои разъехались по городам и весям Советского государства. И успокаивало, что ждут отец и мама в Канске, семья на Индигирке: мир вечных ценностей. В этом мире весь смысл бытия – надёжность, сила, мужество и нежность к любимым людям. Основа бытия в русском человеке – любовь к Отечеству.

Литинститут одарил дружбой с прекраснодушными людьми. Профессор Лобанов Михаил Петрович глубинным духовным светом сильно напоминал отца. В общежитии на седьмом этаже в комнате писателя Юрия Сергеева нашелся с русским поэтом Колей Шипиловым. Приехал он пару недель назад из Новосибирска. Искал на этаже знакомых писателей. Поразила его голубизна глаз – откровенная чистота души. На этаже жил Толя Буйлов из Красноярска. Пока шел до его двери, забыл Колину фамилию.
- Писатель из Новосибирска приехал.
- Как фамилия?
- Глаза такие, будто на ладонях сердце держит, - высказал первое впечатление от знакомства с Шипиловым.
- Так это Коля Шипилов!
Я уже прочитал «Ночное зрение» Николая Шипилова. Поразительная проза. И до знакомства любил автора. Предложил Николаю жить в номере Сергеева, коль негде остановиться в Москве.
Николай низкорослый; кудлат, но наметилась сорокалетняя возрастная плешь; усы с проседью кончиками прикрывают верхнюю губу. Обрядить бы его в гуцульскую одежду, вылитый гоголевский казачий старшина из Диканьки будет.
Шипилов - русский поэт одного ряда с Николаем Рубцовым. Приехал Шипилов с гитарой; в наплечной сумке изрядно потёртые общие тетради в клеточку; из сменки белья ничего нет.
- Всю прозу написал в поездах между Москвой и Сибирью, - сознался Коля. – В Новосибирске живу в театральной каптёрке.

Коля сходил в душ. Постригать товарищей научился еще в Томске, когда был студентом Томского геологоразведочного техникума. В общежитии после геологических практик осенью – все заросшие; нередко и вшивые. Двухэтажная деревянная общага холодная, сами всегда голодные. Но жили дружно.
Аптека недалёко. «Черимичная вода» от вшей – спасение! Намылим этой водой головы, тюрбаны из казённых вафельных полотенцев скрутим поверх волос. Все вши на полотенце выползут соберутся. Гнидам - черимичная вода не вредит; от них спасение - только короткая стрижка.
Орудовал ножницами и расчёской не хуже любого парикмахера. Постригал солдат и офицеров своей роты в армии.
Шипилов постричься не отказался. Сделал ему «офицерскую» причёску; подравнял ножницами усы. Поделился с Колей – дал ему голубую льняную рубашку с коротким рукавом. Он и вправду стал походить на боевого офицера. Стрижка преображает человека. Была у меня спортивная курточка серебристого стального цвета со стоячим воротником. Оставил ему на осень.


Комната Сергеева на седьмом этаже общежития быстро стала известной студентам. Прозу Шипилова студенты очного обучения изучали на творческих семинарах. Песенную поэзию Шипилов не издавал. Авторские военные песни Николая Шипилова - под гитару или гармонь настолько проникновенны, что стихи о войне Владимира Высоцкого в сравнении с Шипиловскими песнями - кажутся театральными. Шипиловские песни – народные.
Однажды Шипилов привез из Москвы пародиста Николая Евдокимова. Евдокимов выступал на эстраде и стал известен благодаря «красной роже после бани». В Москве он еще жилья не имел, обретался, где Бог соломки подстелет. Друг юности Шипилова по Новосибирску. Евдокимов моложе нас годами. Серьёзный мужик и крепкий прозаик. Бесхлебное литературное ремесло его не привлекало. Писал он и читал юмористические рассказы со сцены.

Я уезжал в аэропорт и радовался за Колю. Сергеев снял для семьи квартиру в центре Москвы. Предложил зимовать Коле в его комнате. С Шипиловым Сергеев не знаком. Учебный год слушателей Высших литературных курсов начался, но Юра еще не вернулся из Владикавказа. Коле Шипилову он всегда рад будет помочь. Радовался за Юру Сергеева. Любил его по-братски. Сергеев настоящий романтик геологии - из буровиков. Наш человек. Работал в Южной Якутии старателем на золотодобыче. Написал крепкие книги о геологах, старателях золота. Родовитый терский казак. Широкий в дружбе мужик и бабник.
На прощание с Колей Шипиловым обменялись нательными крестами; троекратно расцеловались: по-казачьи – по-братски. В книжном киоске на улице Добролюбова имелась в продаже книга Шипилова «Ночное зрение». От общежития – дорогу перейти. Купил.
« Валере в тяжёлые для нас дни, на хорошую дружбу. 9 сентября 1986 г Н. Шипилов». Двадцать четыре года книга «Ночное зрение» всегда рядом со мной.

Вячеслав Сухнев заправлял отделом публицистики в еженедельной газете «Литературная Россия». Знаком с ним по переписке. В журнале «Наш Современник» годом раннее вышел роман Василия Белова «Все впереди…» В либеральных изданиях началась травля автора. С Индигирки отослал в Овсянку статью Виктору Астафьеву, разбор романа в защиту Василия Белова. Астафьев отправил эту статью в Москву - в «Литературную Россию».
Сухнев прислал гранки статьи на Индигирку. Статья называлась « Не об избе – о времени». Василий Иванович Белов из Вологды прислал удивлённое письмо на Индигирку: «Как Вам удалось опубликовать?»
Сухнев бывал не раз у Астафьева на Енисее, писал о сибирском писателе. Профессиональная писательская этика и чувство долга, любовь к Астафьеву не позволили пренебрежительно отнестись к его записке, приложенной к моей статье. Вячеслав Сухнев подготовил гранки к публикации в «Литературной России». Опубликовал статью. Будучи в Москве нашел Вячеслава Сухнева в редакции на Цветном бульваре.

Энциклопедист - русский интеллигент писатель Вячеслав Сухнев поставил меня в тупик своим обаянием. Принёс ему для газеты рассказ «Банные дни на Индигирке». Дал для прочтения «Полярную Звезду» с повестью «Чифирок».
- Прочту до завтра. С удовольствием. А пока пошли студент обедать, - пригласил он в столовую Литгазеты.
Большинство из писательской братии люди чванливые и малообразованные. Настоящие писатели редки - такие как Лобанов и Астафьев, Валентин Распутин и Василий Белов, Евгений Носов и Борис Екимов, якут Софрон Данилов и нивхский самородок Владимир Санги. В Сухневе всё настоящее – живое и умное. При первой встречи как-то даже не обратил и внимания на его очки в роговой оправе; и на профессорскую бородку. Голос картавинкой ироничный, оторопь берет от его колкого пытливого взгляда. Такого человека начинаешь уважать с первой минуты знакомства.
- Тебя, брат, нечему учить. Ты уже состоявшийся писатель. – Вернул он журнал с повестью.
- В Магадане я бывал. Колыму знаю. Спасибо Лобанову Михаилу Петровичу, что заметил тебя, вытащил оттуда. Вот тебе рекомендация в Союз писателей. – Вынул он из выдвижного ящика лист бумаги с текстом.
- Всему свой час и время всякому делу под небесами. Литинститут даст крепкое образование. А опыта тебе не занимать.
В Якутске подобным образом – без просьбы - рекомендацию в Союз писателей написал Председатель Союза писателей Якутии Софрон Петрович Данилов. Для вступления в Союз необходимо иметь две книги прозы; три рекомендации авторитетных авторов. Книг пока нет, рекомендуют, опираясь на журнальные публикации.
Третью рекомендацию через год даст писатель Борис Петрович Агеев. Он с Камчатки приедет учиться на Высшие литературные курсы. Как «северяне» мы найдёмся, подружимся. И без просьбы он принесет и положит на письменный стол рекомендательное письмо.
- Времена лихие. Пропадёшь на своей Индигирке без поддержки, - буркнул Борис.
Борис Агеев рослый увалень. Молчун. Смотритель маяка в Мильково. Слова из него не вытянешь. Рыжая бородища, ноликами линзы очков. Доброты в человеке – века не хватит истратить. На ВЛК в Москву Агеев приехал с семьёй. Милая его жена Галина рядом с увальнем Борисом - малЭнькая Божья птаха. Доченька у них двухлетняя. В Мильково окрестить ребенка негде.
Выбрали добрый не жаркий день. У Бориса «жигулёнок». Поехали в подмосковное Черкизово. Крестили девочку. Борис Петрович и Галя из Курска. На Камчатку они после ВЛК не вернутся. Всему своё время.
На третьем курсе Михаил Петрович поздравит:
- Сорок лет работаю в приёмной комиссии. За вас проголосовали все: и «левые» и «правые». Редко такое единодушие. Рад за вас…

С думами о будущем, счастливый воспоминаниями о минувшем лете, ехал к Астафьеву с необъяснимым желанием повидать его.
Какой-то особенный - великий смысл обрела обычная деревня Овсянка после поселения Астафьева на берегах Енисея. Дом Виктора Петровича еще издали распознал верно.
Огород при доме невелик, отделен от проулка высоким штакетником.
Миновал проулок до улицы, идущей вдоль берега; тесным проходом между хозяйских стаек спустился к Енисею.
Постоял на галечном берегу у воды.
У Астафьева есть рассказ о скопе. Речная птица скопа из рассказа по-прежнему над водами Енисея; ныряет на мелководье за мальком…
Дальний левый берег за Енисеем горист и изрезан падями. Хвойные леса. Высокое голубое небо. Раздолье. Вечный Божий мир.
Правобережье гнётся пологой излучиной широко. Деревня Овсянка старожильская. Четвертый век как поселились здесь люди. Долгая череда изб на крутояре от воды видится островерхими крышами; деревенская улица пятится хозяйскими огородами к реке. Это жилое крестьянское поселение хорошо представляется читателю из книг Виктора Петровича Астафьева. Сибирская «Ясная Поляна» притягивает ходоков со всего мира – почитателей таланта писателя…
Поднялся известной тропинкой между хозяйских стаек к дому писателя. Одолела робость стучать кованым кольцом калитки. Отошел от ворот к огородному штакетнику.

Створки низкого кухонного окна растворены в ограду. Белые ситцевые занавески закрывают окно до верхней рамы; на суровой нитке – сведены к центру не плотно.
Прохладный ветерок с Енисея живо шевелит легонькую ткань. В просветы штакетника свободно видится двор, застеленный широкими кедровыми плахами.
Рослая рябина с тяжелыми красными гроздьями ягод на меже с огородом. Лавка со спинкой и стол под рябиной чистые. Двор подметён березовой метёлкой. Метлу с долгим светлым черенком видно под навесом в дальнем углу.
Сентябрь на берегах Енисея.
Кулижка огородной земли под картошку без ботвы. В глубине двора летняя времянка и баня.
В огороде холодный «гальюн». Так его сам Петрович едко звал.
Утро ещё раннее и солнце ещё не высокое. Стоял долго, не решаясь нарушить спокойное течение времени. Встреча первая. Известна ему моя проза. Отсылал Астафьеву «Картоху». «Хороший рассказ», - ответил он открыткой. Рассказ опубликовал альманах «Енисей».
В «Литературную Россию» позаботился – отослал мою статью о романе Василия Белова «Все впереди…» И все же встречаться с Астафьевым стеснялся. Обычное дело, когда молодые литераторы приходят к мастерам прозы. К мастерам стихосложения. К великим поэтам. Не праздное это любопытство. Возможность понять что-то такое, чего тебе не даётся свыше. Помогают такие встречи.
Писательская братия побаивается Астафьева; задиристый мужик – скорый на расправу. Характер беспризорного детства и к старости в нём не поменялся. Ложное и настоящее он отличал влёт. Матершинник. Бездельников и пройдох гнал он от себя как паршивых собак. Те потом и тявкали на него в газетах. Хороших людей Виктор Петрович Астафьев ценил и уважал душевно; многим простым людям помогал деньгами; серьёзным авторам отвечал письмами.

Астафьев отслонил ладонью занавеску, вытулился из окна, слеповато всматриваясь за ограду. На войне повреждён правый глаз. «Слепошарый», «косорылый» - нехорошо обзываются за глаза его враги. Астафьев знает это. Врагов в литературе у него много: «либералы». Посмеивается: «Так вам, суки: кость вам в гирло…». В своё время Астафьев учился в Москве на ВЛК. Век минул, а легенды о нём в общежитии на улице Добролюбова рассказываются.
-Ко мне? Калитку сейчас отопру.
Взгляд его детско-пытливых голубеющих глаз я почувствовал издалека. Тихий голос писателя успокоил.
- Откуда? Из Якутии. Спасибо за привет от Лобанова. Хороший он мужик. Проходи, не робей. Я недавно встал. Картошка сварилась, позавтракаем. Омуля вот ребята из Енисейска прислали…


2.Неизвестная «Затесь» Астафьева
«Последний поклон» Виктора Петровича Астафьева был опубликован в «Роман-газете». Повесть «Царь-рыба» дала Астафьеву всемирную славу. Обсуждается в прессе «Печальный детектив».
- Да я тебе подарю, - после завтрака разговорились мы. – В библиотечке «Огонька» роман вышел. – Принёс из рабочего кабинета пару тонких книжиц Виктор Петрович.
Для автографа подал ему и книгу «Всему свой час», купленную в Москве.

В летнее время мало кто из писателей объёмно пишет.

- Покоя нет от ходоков – не разгонишься. На «Затеса» только и выкраиваю время, - простодушно объяснил Виктор Петрович.
- До твоего прихода вот настраивался писать. Я ведь по миру поездил. Часто на встречах с читателями спрашивают о загранице. Пошто я о ней не пишу? Недавно был в Колумбии. Прилетел в Боготу. Посольские ребятки из книг моих знают, что я отчаянный рыбак. Много где я рыбачил, а вот в Южной Америке еще не довелось. Дали мне отдохнуть, и повезли на рыбалку, форель удить. Грешно, нехорошо так говорить о родном Отечестве, но когда прилетаешь куда-то за границу, ощущение, будто из нужника, из выгребной ямы с опарышами выбрался. Мир-то я посмотрел. Есть с чем сравнить. И хоть Колумбия далеко не райское место, всё же ихняя жизнь с нашей нищетой несравнима, как-то по-людски всё-таки живут люди.
Привезли меня на горное озеро. Напластал на удочку форели, уж отвёл там душу. Уху сварили. Пива-а – сортов двадцать. Но я к пиву не очень. Отдохнули, наговорились ребятки, поехали обратно. По дороге на озеро вдоль обочины часто ламы встречаются. Священное для местных жителей животное. Вид их печальный меня растрогал. Захотелось погладить ламу. Я возьми и попроси остановить машину возле парочки лам на обочине.
-До ветру, Виктор Петрович? – спрашивает посольский чин.
-Да нет, терпимо, - говорю. – Ламу хочу погладить. Чего это они такие печальные?
Русский человек после первой стопки готов весь мир жалеть. И я от сытой ухи и стакана водки стал жалостливым. Не-ет, наши чины за границей - родимую водочку предпочитают пить. Это здесь они выкобениваются, умники. Там они ниже воды, тише травы.
- Не получится Виктор Петрович, - отвечает посольский чин. – Ламы часто больны сифилисом…

Наступила пауза.
У Астафьева больные легкие и он часто сплёвывает мокроту в специальную «плевательницу». От кухонного стола мы давно перебрались из горницы в зал. Виктор Петрович расположился в глубоком мягком кресле с высокими подлокотниками. Я присесть отказался и подпирал косяк двери.
Две стены зала занимают до потолка книжные полки. На них авторские дарственные книги, от писателей всего света присланные.
- В стране, - зло, с надрывом продолжил Виктор Петрович. – Где на любом углу можно купить бабу за десять долларов, человек – эта скотина – скотоложством промышляет. Сифилисом ламу заразил.

Помолчал, освободил от мокроты лёгкие. Отдышался.

- Не хочу писать об этой грязи. А может, и напишу, в назидание другим. Думаю, решаю. В России люду живётся тяжело. Пакостные мы в быту, но душой русский человек чище любого американца. Поэтому и не пишу о загранице: пустота там, нет живых душ–не о ком писать.

Виктор Петрович рассказал о своих поисках в голландском Амстердаме.
Будучи там по издательским делам своих книг, переведенных на датский язык, решил почтить память национального писателя Эдварда Деккере по прозвищу Мультатули. И шибко удивился, когда хозяин издательства «Мелехен» Мартин Аршер сказал ему, что не слышал о таком голландском писателе. После чего родилась и написалась «затесь» «Мультатули».
Говоря о нас, русских, Виктор Петрович рассказал быль, как на Урале в послевоенное время «Две подружки в хлебах заблудились». В «Огоньке» рассказ появится много позже, прочитаю его, работая в старательской артели «Мир» на участке Малтан. Опоздали девки на работу, уехали в деревню за хлебом: голодно в городе на фабрике. За опоздание получили девушки тюремный срок. Трудно представить состояние писателя, описавшего изуверства лагерной охраны над девушками. Без слёз читать этот рассказ невозможно. Такова сила Астафьевского Слова и МЕРА ЕГО ПРАВДЫ. Молодым авторам Астафьев при случае ненавязчиво как бы подсказывал: мол, мера правды – это и есть настоящая мера таланта.

Летним вечером Виктор Петрович имеет привычку прогуливаться по селу. Рядом с Астафьевым день пролетел одним мигом. Принял он по-родственному. Обедали у его любимой тётушки на другом конце села. Шибко-то Петрович и не говорлив. Дышится человеку трудно: военная контузия. Внешне Астафьев напоминал чем-то библейского пророка. Исходила от него необычная энергетика, благодаря которой знаешь о чём и не сказано вслух.


Ночами на Енисее прохладно в сентябре. Из печных труб вразброс по селу Овсянка редко теперь, где вьётся куделька белёсой дымки. Во дворах мало скотины. Деревня Овсянка постепенно наполняется городскими хозяевами; покупают дома под летние дачи.
Воздух густеет до синевы; в падях остывают туманы. С прогулки возвращаемся в сумерках. Пора прощаться и идти к автобусной остановке. Уезжать не хочется.
-Ночуй, - пригласил он. - Марья моя сегодня уже не приедет, в Красноярске. Поставлю тебе раскладушку в зале. Утром накормлю тебя и езжай с Богом.


Войдите, чтобы оценить

Комментировать
1
Пожаловаться

Раньше я в журнале "День и Ночь" печатался. Хотел про историю своего рода туда послать - открыл в интернете "День и Ночь" - Савиных там возглавила после смерти Романа - вздрогнул. Про Астафьева - что на фронте не был, выпивал с ребятами из политбюро, те его и подняли за это. Вторая - евреев бить. Третья тоже гадость. Написал Русакову - опубликовали мы ним в "Красноярском рабочем" про это. Свой больше туда не слал и не читал. Савиных возненавидела: доску открывали Роману - подошла и молча под ноги плюнула. А выше всего его "Прокляты и убиты" - как учебка, фронт. Но это мне. А писатель-то Астафьев от Бога был, мир его праху и вечная память.  

Пожаловаться

Войдите, чтобы пожаловаться

Напишите свой комментарий

Гость (премодерация)

Войти

Войдите, чтобы добавить фото

Впишите цифры с картинки:

Войти на сайт, чтобы не вводить цифры

Другие публикации в разделе
«Взгляд»

Самое читаемое

Вы рассказали, мы написали

Живая лента

Два человека погибли в ДТП на трассе Красноярск - Ачинск

Гость
00:00, сегодня
А что не написали про Камри, водитель которой - виновник этого ДТП?

Мужское одиночество: причины и как его пережить с минимальными душевными переживаниями

Гость
23:17, вчера
Сайты знакомств по сути своей и созданы для мужчин у которых какие-то проблемы. ...

Красноярский бар оштрафовали на 450 тысяч за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений

С решением суда согласен, а владельцев бара почему не посадил . Это же пропаганд...

В Красноярском крае рядовой ушёл в самоволку и до смерти забил инвалида

Дикарь какой-то. Зачем? Ни за что. Это просто мрак. Я бы таким только расстрел д...

В Красноярске жители Академгородка протестуют против установки сотовой вышки

Гостю один вопрос: я представился, можете и связаться. А Вы чего боитесь, скрыва...

В Красноярске участника банды Малиновского будут судить за хулиганство

Не понял - зачем постороннего бить? Это же садизм. Что, других дел нет?

Двое подростков за 15 тысяч хотели совершить диверсию на ж/д в пригороде Ачинска

Я по подобному вопросу в школу обращался. Внучка и её подруга (9 кл) не знали, с...

Риелтора из Минусинска подозревают в обмане наркоманки при продаже квартиры

У меня такое в соседнем подъезде было. В СК написал - ответили: криминала нет У ...

Риелтора из Минусинска подозревают в обмане наркоманки при продаже квартиры

Знаю одного местного жителя, любителя выпить. Так он за ящик водки подписал доку...

Суд отказал в смягчении приговора проектировщику красноярского метро

Посмотрел биографию Митволя Обе диссертации на пустые темы- шелуха словесная. Пр...

Экс-замначальника полиции краевого Главка Привалихина будут судить за вымогательство взятки

Этот человек имел серьезный допуск к гостайне, и генерал Речицкий в него верил.....

В Красноярске участника банды Малиновского будут судить за хулиганство

Не понял. Избиение ногами - разве это хулиганство? Не правы они.

Суд отказал в смягчении приговора проектировщику красноярского метро

У меня и отец доктор наук, и многих знаю. В отличие от Митволя, у них на лицах и...

Двое подростков за 15 тысяч хотели совершить диверсию на ж/д в пригороде Ачинска

Гость
27.03.2024 18:03
Так и мать родную продадут. Так где школа, это потенциальные предатели-террорист...

Суд отказал в смягчении приговора проектировщику красноярского метро

Гость
27.03.2024 17:57
Однозначно и вор, и агент ин. разведки и... 

Суд отказал в смягчении приговора проектировщику красноярского метро

Жена прокомментировала - Митволь не местный, откуда-то с Запада к нам воровать п...

Суд отказал в смягчении приговора проектировщику красноярского метро

На сайте написано: арестованы квартира, нежилое помещение в Москве и 2 автомобил...

В Красноярске мужчина избил чернокожего студента, потому что не понял, о чём он говорил

Я бы нашего за глупость строго наказал. Подумаешь - извинился. А потом на другог...

Пользователи