Игорь Рак
журналист

Подробнее

А на кладбище всё спокойненько...

Первая яблоня расцвела в центре Красноярска в минувшее воскресенье. Это дерево растёт в Пушкинском сквере на проспекте Мира, оно огромное, сильное, уверенное в себе, как мне кажется, и каким-то образом защищено от продувного ветра, а потому всегда первым радует своими цветами. Из года в год оно убеждает народ, что пришло тепло и скоро лето.

А вот моя тёща этого яблоневого цвета не увидела, она ушла в лучший мир 18 апреля, на 92-м году жизни. Но жить ей как раз расхотелось. Врачи удивлялись, что у неё хорошее давление, все внутренние органы, особенно сердце, работали нормально почти десять дней, которые она пролежала как бы во сне, не желая возвращаться к нам, а желая уйти. "Так бывает!" - говорили медики.

Похоронили её на Шинном кладбище. Точнее, не совсем так. От центрального входа на этот погост мы отъехали за конечную автобусную остановку и свернули влево, на грунтовую дорогу, по которой преодолели ещё километра четыре. Мимо заброшенных полей, каких-то заборов и глубокого оврага. Никакой хозяйственной деятельности заметно не было. Зато было просторно, а по небу летала стая ворон и одиноко парили красивые ястребки, внимательно наблюдавшие за нами.

И вдруг в чистом поле возник ещё один забор, раскрытые в нём ворота, добротная избушка смотрителей. Это и есть кладбище. У него пока, как я понял, названия нет. Новым Шинным его называть было бы неправильно. Во-первых, слишком далеко от него. А во-вторых, даже старую площадку называть Шинным как-то очень странно. И завода уже нет, да и кладбищу такое название никак не подходит.

Это обычный российский погост, просторный, над ним широкое голубое небо, а свежий ветер пахнет сухой полынью. Могил здесь уже достаточно, развеваются и государственные флаги - там, где покоятся воины...

Самое главное - тут очень спокойно, суетная жизнь города где-то за холмами. Ничто и никто не побеспокоит прах близкого нам человека, она прожила долгую и интересную жизнь вместе с огромной страной, оставив нам на память красивый наградной знак "Дети войны", который успела получить от нашего края. А ещё пришла поздравительная открытка на 9 Мая от губернатора. Жаль, что опоздала.

В начале этой недели был Родительский день, и на новое кладбище потянулось много машин - по дороге, которой, по сути, пока нет. Хорошо бы её сделать к осени, до распутицы, да и название погосту пора бы придумать достойное, а то ведь туда даже такси вызвать невозможно.

Но самое главное - свободного места вокруг этой новой территории для захоронений сколько угодно. Правда, знающие люди сообщили мне, что все эти места давно раскуплены и принадлежат частным лицам, так что кладбищенская проблема в Красноярске всё ещё не решена.

Мэр у нас, конечно, человек военный и без команды действовать не приучен. А вот губернатору стоит посмотреть и составить собственное мнение по этой важной для миллионного мегаполиса проблеме. Тем более, как говорят на войне, снаряд в одну воронку дважды не падает: и если президент решил забрать в Москву кемеровского губернатора, то это означает, что у нашего Михаила Михайловича есть ещё время, чтобы проявить себя и сделать для земляков что-то полезное.

Впрочем, может быть, я как пенсионер не всё вижу и не везде поспеваю, и в Овсянке на открытии нового астафьевского комплекса ещё не был, хотя очень хочется...

Зато посмотрел экспозицию в филиале художественного музея на проспекте Мира, подготовленную к 100-летию мастера. Посмотрел и немного расстроился: получилась она очень бедная, какая-то формальная и вторичная. Лишь новый бюст в исполнении скульптура Юрия Злоти и одна пейзажная картина Константина Воинова дотягивают до уровня Астафьева.

Может быть, прав был Виктор Петрович, когда отклонял щедрые подарки от власти, предлагая вместо них то библиотеку построить в деревне, то Литературный музей открыть... Потому что любой юбилей - всё равно формальность, а вот заветы гениального писателя - это совсем другое.

Ведь что завещал нам Астафьев: беречь родную природу и Енисей, беречь свою Родину и её народ, которому порой слишком трудно живётся... А про себя он всегда говорил - оставьте меня в покое, кто хочет - пусть придёт на кладбище, постоит, помолчит. А большего и не нужно...

Сто раз был прав Виктор Петрович. Вот и наш президент на своей инаугурации важнейшей нерешённой задачей вновь назвал улучшение жизни российского народа, чтобы бедных было поменьше, чтобы у каждого был свой дом или квартира, чтобы старики не горевали в нищете, а молодые радовались, что живут в такой вольной и просторной стране, как Россия.

Дай Бог, чтобы всё сбылось... А я, справедливости ради, хотел бы всё-таки поблагодарить наш Художественный музей - если не за память об Астафьеве, то за замечательную выставку, посвящённую творчеству Василия Васильевича Кандинского. Она ещё несколько дней будет работать в галерее на проспекте имени газеты "Красноярский рабочий".

Ничего более реалистичного, чем произведения этого основателя абстрактного стиля, я не видел давно. Художник успел пожить в революционном Петербурге, потом переехал в Берлин (у него немецкие корни по матери). Германия в те годы была законодателем моды в искусстве, и Кандинский многое успел тогда сделать. Но потом пришёл Гитлер, при котором авангардные картины стали уничтожать. Василий Васильевич переехал во Францию и продолжал писать, его творчество становилось всё более мудрым и философичным.

Хотя на самом деле абстрактное искусство Кандинского - очень простое и понятное. Потому что русские судьбы отражены в его композициях, в которых цвета и геометрические фигуры переплетаются самым невероятным образом. Но чёрное пятно может загубить что угодно, такая опасность существует всегда.

Хотя из каждой точки может родиться новая затейливая линия, которая неуловимо уйдёт в свободное пространство. Потому что жизнь всегда продолжается. И когда-нибудь из любого хаоса родится или совершенство круга, или упорство треугольника, или мудрость квадрата. И это формирует в душе покой и уверенность в завтрашнем дне.

Ну, а чтобы на кладбище было всё спокойненько, ему хотя бы надо дать имя и проложить дорогу.