Каратузцы помнят штурмана разбившегося Ан-12 Александра Желтышева

В ночь с 17 на 18 августа, накануне переломных дней августовского путча 1991 года, из города Андижана Узбекской ССР в Новосибирск возвращался военный грузовой самолёт Ан-12.

Экипаж выполнял задание по перевозке личного состава и грузов. Дозаправиться предстояло в Семипалатинске Казахской ССР. Но во время полёта приказали сделать посадку не на заявленном аэродроме, а в Учарале.

Подлетая к незнакомому порту ночью, не имея карты, самолёт столкнулся с горой, разрушился и сгорел. Погибли 19 человек - 8 членов экипажа и 11 пассажиров. Штурманом разбившегося Ан-12 был Александр Желтышев.

Он мечтал о небе с раннего детства. Чтобы стать лётчиком, много занимался спортом, причём самым разным - волейболом, лыжами, гирями, шахматами. Прекрасно учился, особенно по математике.

Тут ему повезло - мама Нина Васильевна как раз и вела в средней школе точные науки. Сын её не подводил, неизменно добивался хороших результатов в математических олимпиадах сначала в григорьевской школе Ермаковского района, а потом в ширыштыкской Каратузского.

В соседний район семья переехала, когда Саша был старшеклассником. Он быстро влился в новый ученический коллектив. Ребят покорила его коммуникабельность, лёгкий характер. Да и спортивные достижения новенького не могли не вызывать уважение в мальчишеской среде.

Особенно Саша любил волейбол - вид спорта, наполненный свободной энергией. Он учит слаженно действовать в команде, мгновенно принимать решения, нести ответственность не только за себя, но и за товарищей. Все эти качества пригодились ему в профессии, которую он выбрал со школьной скамьи.

Но его путь к небу оказался трудным. Хотел летать на гражданских лайнерах, по всем параметрам подготовился: спорт, учёба - всё на отлично, но крошечный, совсем не заметный, казалось бы, дефект речи оказался непреодолимым препятствием - в небо его не пропустил логопед.

И он был вынужден поступить в лётно-техническое училище Риги. Потом окончил ордена Ленина Ленинградскую академию авиации. Получил профессию диспетчера. Но по-прежнему грезил штурвалом самолёта. Работал над собой. Прошёл десятки комиссий. И добился-таки своего, стал лётчиком. Его военная часть базировалась под Новосибирском.

- Мы служили с Сашей вместе,- рассказывает его жена Ольга.- Только я оставалась на земле, а он улетал на задания. И каждый раз тревога не оставляла меня до тех пор, пока муж не возвращался домой. А он всегда подсмеивался над моими страхами. Убеждал: "Не бойся за меня. У самолёта четыре винта. Хоть на одном да прилетим". А вот не прилетел...

Прошло 29 лет, но Ольга Тимофеевна до сих пор не может об этом спокойно говорить. Словно и сейчас не в силах понять, как получилось, что она всегда переживала нескончаемую тревогу, пока муж был в небе, а в тот самый чёрный день своей жизни ничего не предчувствовала.

После службы спокойно ходила по магазинам, улыбалась знакомым, в их маленьком военном городке все друг друга знали. Потом оказалось, что многие уже слышали о ночной катастрофе, но никто не взял на себя смелость нарушить её безмятежное состояние.

Ольга спокойно пришла домой, разложила покупки. Тут раздался пронзительный звонок в дверь. И даже когда на пороге квартиры появились замполит и заместитель командира части, она не сразу поняла, что такие люди просто так в гости не приходят.

Интуитивно, будто оттягивая страшный момент, женщина задала им какой-то совершенно беспомощный вопрос, а они по-военному безжалостно сообщили: "Крепитесь. Ваш муж погиб при выполнении задания". И ушли.

Мозг отказывался принимать эти слова. Ведь он же обещал возвращаться хоть на одном винте! Хватаясь за призрачную соломинку, позвонила подруге, которая по долгу службы должна знать всё. Подруга уже знала.

Четверо суток доставали из глубокого ущелья тела погибших, вернее, то, что от них осталось. Как штурман, Александр Желтышев во время полёта находился рядом со стеклом. Кто-то предположил, что, возможно, он вылетел через него, и тело могло сохраниться. Но целым нашли лишь Сашино портмоне. Родные узнали его. Увидеть знакомую вещицу оказалось мучительно трудно.

Похороны состоялись только на десятый день. Все 19 гробов были наглухо закрыты. Расходы, связанные с погребением, полностью взяло на себя министерство обороны. Потом ещё долго шло расследование катастрофы. О результатах его родным сообщили скупо. Семья уверена, что всей правды им не сказали. Даже не объяснили, почему самолёту неожиданно изменили маршрут.

Из текста официального сообщения о трагедии в казахском небе напрашивается вывод: как и во многих подобных случаях, её первопричиной является человеческий фактор. Цепь ошибок и халатности, приведшая к катастрофе, оказалась длинной.

Когда самолёт Ан-12 подлетал к Семипалатинску, экипаж установил связь с районным центром единой системы управления, чтобы узнать погодные условия и запросить разрешение на посадку для дозаправки. Но он был направлен в Учарал.

Когда до него оставалось 60 километров, руководитель дальней зоны учаральского порта в отсутствие руководителя ближней зоны передал управление дежурному по приёму и выпуску самолётов. Дежурный, не наблюдая самолёт радиолокационными средствами, разрешил снижение до 600 метров в таком секторе, где минимальная безопасная высота составляет 2 310 метров, и дал указание выполнять заход левой коробочкой вместо правой, что нарушало схему.

И всё. Трагедия была неизбежна. Она произошла в 21 километре от аэродрома на высоте 1 269 метров.

Комиссия, расследовавшая авиационное происшествие, оценила руководство полётом как неудовлетворительное. Названы следующие просчёты:

- распоряжение об уходе на аэродром, не указанный в плане полётов в качестве запасного, для посадки на который экипаж не был подготовлен;

- выдача экипажу неполных данных об условиях захода на посадку;

- снижение самолёта до высоты, ниже минимально безопасной;

- отсутствие руководителя зоны посадки.

Давно известно - все инструкции пишутся кровью. Почти каждая авария добавляет очередной пункт. И учаральская катастрофа заставила Государственную комиссию выдать рекомендации:

- на аэродромах авиации ПВО ввести штатные ЦРП;

- в статью 142 НПП-88 внести дополнение для руководства полётами перелетающих транспортных ВС: "...в состав сокращённых ГРП назначается РП на аэродроме" (ГРП - группа руководства полётами, РП - руководитель полётов.- Прим. авт.).

Уже тогда, в 1991 году, страну охватила эпидемия увольнений и сокращений числа работающих. Даже там, где это чревато бедой.

Оставшись вдовой, Ольга одна подняла дочерей. Старшая, Женя, оказалась такая же спортивная, как папа, и тоже всегда добивалась успехов. Младшая, Катя, ещё в детстве решила стать стюардессой. Закончила педуниверситет, в совершенстве овладела английским языком, а работать пошла в авиацию.

Мама умоляла её отказаться от этой мысли, но не помогли никакие уговоры. Эта девочка оказалась столь же целеустремлённой, как и её отец. Решения принимает раз и навсегда.

Окончила курсы стюардесс. Пока не расформировали их компанию "Трансаэро", летала по всему миру. И сейчас продолжает служить в авиации. В память об отце.

А Женя в его память назвала своего сына Сашей.

В отпуск они по-прежнему ездили в Ширыштык Каратузского района, где жили родители Александра Желтышева. Его отец, похоронив сына, прожил недолго, и мать осталась совсем одна. А когда и с ней случилась беда, невестка и внучки увезли её к себе в Новосибирск. Несколько месяцев назад Нины Васильевны не стало.

Ширыштыкская средняя школа, которую он окончил в 1975 году, все эти годы хранит память о своём выпускнике. На самом видном месте оформлен стенд. Много лет в селе проводятся соревнования по волейболу на приз Александра Желтышева. На его примере школьников учат быть волевыми и целеустремлёнными, добиваться поставленной жизненной цели.

Его собственные дети выросли именно такими. Светлый образ отца для них как путеводитель.

А для жены он навеки остался единственным. Такого, как Саша, она больше не встретила.

Татьяна КОНСТАНТИНОВА.

Фото из семейного архива.

Каратузский район.