Книжная полка. Вечная теплота

1949-1953 годы, нижний Енисей. В ныне неживом посёлке Ермаково между Туруханском и Игаркой, ровно на Полярном круге,- штаб "Стройки 503".

Здесь строится - вольными и невольными - титаническая Трансполярная железная дорога. И здесь же происходит действие романа Виктора Ремизова "Вечная мерзлота", изданного во Владивостоке.

О 1937 годе и Колыме написано изрядно. А о послевоенном Енисее? Что россияне знают о Туруханском крае, кроме строчки в песне Юза Алешковского "Товарищ Сталин, вы большой учёный..."? (Кстати, роман Ремизова получает дополнительное измерение, если помнить, что в нём описаны именно те места, где незадолго до революции отбывал ссылку Сталин).

Построить магистраль сначала от Архангельска до Оби, а потом и дальше, на крайний восток, предлагали ещё в конце XIX века. Царь даже одобрил проект, но до реализации не дошло - денег не было. После войны Сталин приказал: строить. Северный железный путь должен был связать Белое море и Чукотку, облегчить освоение месторождений Севера, вдохнуть новую жизнь в Заполярье.

Фантастика? Но и Севморпуть казался фантастикой, и космос тоже. Мечты тогда порой перетекали в реальность, и, допустим, роман фантаста Григория Адамова "Изгнание владыки" (то есть холода) о преображении Севера отнюдь не казался оторванным от действительности.

Сразу после смерти Сталина дорогу бросили, как и ряд других грандиозных строек, включая тоннель на Сахалин. Останки магистрали кажутся сегодня чем-то вроде египетских пирамид или истуканов острова Пасхи. "Паровозы, как мамонты, тонут в болоте..." - так начинаются стихи Александра Городницкого о Ермакове.

Если о "Стройке 503" и вспоминали, то обычно в "бессмысленно-беспощадном" ключе. Хотя когда в 1966 году как раз в районе непроложенной трассы открыли уренгойский газ, стало ясно: проект опережал время. Некоторые участки недостроя сохранились и даже используются. Более того, в начале XXI века заговорили о возвращении к идее Северного широтного хода...

"СССР - наш Древний Рим",- сформулировал Лимонов. Выходит, не всё ещё нами понято и сказано про великое и ужасное время героев и мучеников, если к сталинской эпохе то и дело обращаются современные авторы: Терехов с "Каменным мостом", Прилепин с "Обителью", причём в каждом случае через прошлое постигается настоящее.

С "Обителью" о Соловецком лагере сравнение прямо напрашивается. Речь, конечно, не о подражании - скорее о подходе: тщательность изучения документов, отказ от чёрно-белых схем любой полярности, сплав выдуманных героев и реальных исторических лиц. Если искать другие параллели, на ум приходит "Дорога на Океан" Леонова (автор уходит в достоевские философские глубины, а прокладка железного пути на восток становится взлётом к духовным вершинам)...

"Вечная мерзлота" - своего рода анти-"Дорога на Океан", наполненная - уже потому, что леоновская книга вышла в 1935-м, а ремизовская выходит сегодня - неизбежным похмельным разочарованием: сколькие же сошли в ад или стащили туда других, шагая по дороге, вымощенной благими намерениями...

Встаёт вечный вопрос о целях и средствах, но было бы слишком просто, а значит, и неправильно считать "Вечную мерзлоту" очередным антисталинским романом. Книга сложнее, глубже. Если угодно, она полифонична и даже амбивалентна.

Когда холодным летом 1953-го пониженный в звании следователь говорит: "Хозяин ушёл, и всё посыпалось",- только ли это личное мнение чекиста, ошарашенного падением Берии? В закате сталинской эпохи просматривается будущий закат Советской империи. Вслед за рельсами и шпалами северной магистрали мерзлота поглотила и породившую их страну...

При всех этих и других параллелях у Ремизова - своё, подлинное, первородное.

В центре романа - фельдшер-зэк, бывший геолог Горчаков и капитан речного буксира Белов. Автор называет прототипом Горчакова геолога Бориса Рожкова, расстрелянного в 1938 году, но немало пересечений можно найти и с судьбой первооткрывателя норильского никеля, исследователя Арктики Николая Урванцева (1893-1985), дважды осуждённого, но уцелевшего.

Сильны и важны образы женщин - Аси Горчаковой и Николь Вернье. И ещё образ Енисея, который тоже - в числе главных героев книги. Москвич Ремизов не смог бы столь осязаемо изобразить Енисей, не будь он своим в этих ландшафтах. Видимо, сыграло роль то, что он сплавляется по сибирским и дальневосточным рекам, дружит с певцом Енисея Михаилом Тарковским...

Воссоздать прошлое, в котором ты не жил,- задача сложнейшая. Фактуры - море, но как сделать, чтобы читатель ощутил запахи и звуки твоего мира, воспринял героев живыми? Олег Куваев в своё время не решился писать об отце колымского золота геологе Билибине - просто потому, что сам не работал с ним на Колыме и боялся сфальшивить. Ремизов - решился. Созданному им миру веришь до штриха.

С какими-то авторскими акцентами мы, конечно, вольны не соглашаться. Это ведь не историческое исследование, а роман. Именно роман, а не прикидывающиеся романом повесть или эссе, как сейчас часто бывает. Он похож на огромное здание, в котором можно жить, блуждать, находить потайные комнаты, любить и ненавидеть героев.

Среди них немало реальных людей. Иногда они появляются под собственными фамилиями, как доктор Адам Пашковский или капитан-речник Виталий Козаченко, ушедший из жизни два года назад. Иногда - под изменёнными, как начальник Енисейского пароходства Макаров, в котором узнаётся его прототип Назаров, или Фрося Сосновская - это, конечно, автор книги "Сколько стоит человек" Евфросиния Керсновская. Кто вспомнит праведников и злодеев прошлых лет? Только литература. Чего не зафиксирует она - того как бы и не было вообще.

Более чем 800-страничная "Вечная мерзлота" - роман сибирский и северный, исторический и производственный. Не о железной дороге - о человеке: его слабости и силе, высоте и низости, ответственности... Конечно, о любви. Ещё он очень кинематографичен - можно сделать хороший сериал.

Смерть в книге всегда сопрягается с жизнью, зачинающейся и продолжающейся даже в нечеловеческих, казалось бы, условиях. Не случайно бывший офицер, з/к Кошкин, смертельно раненный во время Норильского мятежа заключённых лета 1953 года, говорит в романе: "Смерть придумал тот же, кто и жизнь".

Что победит - сила или любовь? Холод или жизнь? "Вечная мерзлота" не беспросветна, не уныла. Она оставляет ощущение надежды и тепла. Мрачное, казалось бы, повествование лучится светом, который всегда приходит за тьмой и которого без тьмы не бывает.

Остаётся только надеяться, что книга, изданная владивостокским "Рубежом", будет замечена и прочитана широким - насколько это возможно - читателем.

Василий АВЧЕНКО ("РГ").