Из почты "КР": "Тянули тыловую лямку, умирая за нас"

Добавить в закладки

Удалить из закладок

Войдите, чтобы добавить в закладки

05.09.2019 08:45
0

Читать все комментарии

460

Всё дальше в прошлое уходят от нас годы войны. Годы немеркнущего подвига народа, отстоявшего мир на земле. Но воспоминания о войне бесценны, ибо основа каждой культуры -- это память о том, что было, это почитание предков, это раздумья, размышления.

Кажется, всё рассказано, всё написано. Ан нет! Много ещё в истории войны такого, о чём никто не писал и не рассказывал, а если писали и рассказывали, то очень мало.

Взять хотя бы трудовые армии. История их такова. В 1938--1939 годах наши краевые и районные начальники, не желая отставать от "центральных" в плане выискивания "врагов народа", стали судить людей, лишать их свободы, которой они и так не имели. За всякий пустяк -- за порванную газету с портретом Сталина или с текстом о нём, за невольную ругань, за утопленную случайно лошадь -- судили. Даже за то, что рано выпал снег и не успели убрать урожай.

И таких "врагов народа" были тысячи, и девать их было некуда. А на правом берегу Енисея в Красноярске ничего не было, кроме леса. Вот и стали перед войной строить лагеря для заключённых. А тут война, и правый берег стал полигоном для людей трудовой армии, где был букет "наций".

С бешеной скоростью стали появляться военные заводы. На людей смотрели как на человеческий материал. Кругом голод, никакой медицины, всё засекречено, ни живой, ни почтовой связи. Люди умирали бараками.

Примерно в 1943--1944 годах находился в трудовой армии и мой отец, уроженец села Рождественского Казачинского района Яков Фёдорович Варыгин. Там он и умер, а где похоронили его -- неизвестно.

В родном колхозе имени С. М. Кирова он был в разное время и председателем, и бригадиром. Даже возглавить райисполком ему предлагали, но не согласился. "Не могу говорить -- белое, когда вижу чёрное",-- ответил он чиновникам, приехавшим его уговаривать.

Разговор этот окончился плачевно. Рано утром отца вынули из петли еле живого. Во дворе собственного дома он решил покончить с жизнью.

Об этом я узнал сравнительно недавно из воспоминаний ныне покойного ленинградского журналиста Алексея Кириллова, напечатанных в 1989 году в журнале "Наш современник". В те же 30-е годы Кириллов был выслан в село Казачинское по делу Кирова. Работал он уполномоченным по колхозным делам и хорошо знал моего отца.

Отец был великий книголюб, сочинитель, прямой и честный, не боящийся говорить правду, всецело отдававший себя людям и делу. К началу войны здоровье его уже было надорвано, но, несмотря на это, после крутого разговора с начальством он оказался в трудовой армии -- в 56 лет.

А там со здоровьем не считались. Кроме голода, была ещё и большая физическая нагрузка, тем более что он работал на строительстве военных заводов. Как и многие другие, умер Яков Фёдорович честным бойцом тыла, оставив в глухом сибирском селе большую семью на попечение старшей дочери Галины Яковлевны (мать умерла в 1940 году).

Теперь трудно судить, кто прав, кто виноват, наверное, время диктовало свои законы. На месте том, где трудились и умирали тысячи людей (и русские, и немцы, и другие), по всей видимости, находится сейчас торговый центр.

Здесь жил мой старший брат Борис Яковлевич и, может быть, каждый день ходил дорогой, по которой когда-то передвигался мой больной, многострадальный отец -- Яков Фёдорович Варыгин. Таких, как он, было много, и все они приближали нашу Победу.

Дорогие труженики, мы помним вас! Больные, голодные, полураздетые, вы добросовестно делали своё дело, в поте и нужде безропотно тянули тыловую лямку, умирая за нас. Вечная вам память, бойцы трудового фронта! Вечная тебе память, отец!

Юрий ВАРЫГИН.

Казачинское.


 

Напишите свой комментарий

Гость (премодерация)

Войти

Войдите, чтобы добавить фото

Впишите цифры с картинки:

Войти на сайт, чтобы не вводить цифры