ТЕМА:

ТЕМА:

Глас народа

386 22:38, вчера

"Говорит Тура!" - этих слов каждый день с нетерпением ждали жители столицы Эвенкии

"Говорит Тура. Здравствуйте, дорогие товарищи. Начинаем наши радиопередачи",- так 65 лет тому назад три раза в неделю по вечерам я приветствовал жителей столицы Эвенкийского национального округа.

В то время они ещё не были разбалованы, как сейчас, средствами массовой информации и пропаганды. Поэтому многие туринцы, придя с работы домой и садясь за стол ужинать, пододвигались поближе к чёрной радиотарелке, висящей, как правило, в углу на кухне. Всем хотелось узнать, что же новенького произошло в их посёлке, районе, округе.

Когда я принял этот важный и ответственный рупор партийного органа, у меня на столе, кроме микрофона да бумаги с ручкой, ничего не было. Поэтому средства общения с радиослушателями были очень скудными и однообразными.

Потом, через какое-то время, я нашёл возможность скромно разнообразить местные радиопередачи. Произошло это так.

Однажды я был в отделе пропаганды и агитации окружкома партии. Рассказал о своих делах, проблемах. Заведующий выслушал меня и говорит:

- Стоит у нас в кладовке какой-то ящик. В бухгалтерских документах значится как звукозаписывающий аппарат. Может, тебе пригодится? Нам-то он не нужен. Как он у нас оказался, неизвестно. Бухгалтер говорит, что много лет тому назад его привезли нам работники НКВД.

Так впервые в моей редакции появился звукозаписывающий аппарат. Это был солидный ящик. Он походил на патефон, только без ручки. Устройство работало от электричества. Чтобы сделать запись на этом аппарате, а потом воспроизвести её, я брал в больнице использованную рентгеновскую плёнку, смывал с неё тёплой водой эмульсию, помещал на аппарат. И корундовый резец, улавливая через микрофон звуковые колебания, выцарапывал на плёнке "дорожки" - как на патефонной пластинке.

На этом аппарате я главным образом записывал выступления участников художественной самодеятельности. Каждая местная актриса хотела услышать свой голос, да ещё с пластинки. Правда, запись, честно говоря, была невысокого качества.

Записывались на плёнку и ученики средней школы. Они с большим желанием перед микрофоном пели песни, рассказывали стихотворения, басни. А девятиклассник Сергей Удыгир на эвенкийском языке прочитал сказку, услышанную им от своего старого деда, охотника-промысловика. Принимала участие в этих передачах и моя сестра Люба. Она однажды побывала на экскурсии в Ленинграде. Об этом и был её рассказ.

Всё, что я записывал на этом аппарате, транслировалось по местному проводному радио. Передачи обсуждали жители посёлка. Иногда в магазине можно было слышать между женщинами, стоящими в очереди, такой разговор:

- Слышали, Светка-то Пилонова опять новую песню исполнила.

- Слышали, с таким красивым голосом она далеко пойдёт!

- Пойдёт,- резюмировала третья женщина,- если не зазнается.

Но однажды у меня случилась беда. Поломался корундовый резец. Я позвонил по телефону председателю краевого радиокомитета и сообщил ему о своём ЧП. Главный радионачальник края Всеволод Антонович Курач внимательно выслушав меня, с удивлением переспросил:

- Какие резцы? Мы такие на краевом радио не применяем. Ты, наверное, что-то путаешь. Мы записываем передачи на магнитофон. А у тебя что - магнитофона нет?

Услышав отрицательный ответ, пообещал выслать нам стационарный магнитофон.

Через месяц-другой такой магнитофон мы получили. Но как работать на нём, не знали. Ведь он был для нас, говоря по-современному, ноу-хау.

Помог мне начальник почты Николай Иванович Черных. Радиоинженер по образованию, он разобрался в этой сложной, новой даже для него аппаратуре. Находясь рядом с ним, и я освоил магнитофон.

Как потом оказалось, использовать магнитофон было не так-то просто. Бобина с намотанной на неё ферромагнитной лентой вращалась со скоростью 76 оборотов в минуту. Нередко лента рвалась. Склеивал я её уксусной эссенцией или ацетоном. Специального клея у меня не было. Поэтому склейка была крайне ненадёжной.

А склеивать приходилось часто. Нередко выступающий оговаривался, произносил слова-паразиты. Их из фразы надо было вырезать. Текст выступления следовало почистить. В этом деле со временем я достиг ювелирной точности и скорости.

Прислали из радиокомитета вместе с магнитофоном записи песен советских и зарубежных композиторов. И музыкальные заставки. Это маленькие, звучащие несколько секунд, фразы из популярных песен, опер, оперетт и так далее.

Такие музыкальные заставки я вставлял между подборкой новостей и каким-то выступлением охотника, рыбака или учителя, медицинского работника. Всё это делало радиопередачу более живой, интересной. Я много экспериментировал, выдумывал, насколько хватало фантазии.

Чтобы избежать ненужных оговорок, беседуя с человеком, не привыкшим к публичным выступлениям, да ещё и косноязычным, я применял такой вот метод. Заранее знакомил своего интервьюируемого с вопросами. Предварительно задавал ему эти вопросы, а он на них отвечал.

Так мы репетировали предстоящее выступление. Раз, другой. Потом, когда уже хорошо, уверенно он отвечал на вопросы, я говорил:

- Вот сейчас последний раз прогоним текст и будем записывать на ленту.

А сам запускал магнитофон. Ничего не подозревающий выступающий, не волнуясь, уверенно отвечал на мои вопросы. Интервью получалось чистым, без крупных оговорок.

Помню, однажды задумал я интервью с заведующим сельскохозяйственным отделом окружкома партии Николаем Ивановичем Агеевым. Это был эрудированный, много знающий специалист. Будучи на пенсии, он потом жил в Шушенском. Прожил Николай Иванович 103 года.

Так вот, договорились с ним об интервью. Чтобы беседа прошла необычно, нетрадиционно, я сделал так: Агеев сидит у меня в дикторской, я сообщаю в микрофон радиослушателям, что через несколько минут буду транслировать интервью с ним - он, мол, должен подойти в студию. В это время для радиослушателей звучит музыка. Я беру стакан, и чтобы приглушить голос, говорю в него - вроде как по телефону.

- Да, да,- отвечает Агеев.- Сейчас буду в студии.

Потом хлопает дверь. Это якобы пришёл Николай Иванович. Начинается интервью. Я задаю вопросы, Агеев подробно рассказывает, как на просторах тундры и лесотундры живут и работают оленеводы, насколько выросло стадо оленей в колхозах и совхозах округа, какие есть проблемы и как они решаются на факториях.

Беседа прошла, на мой взгляд, живо, интересно. Положительно оценили её и специалисты окружного сельхозуправления.

Какие-то сюжеты я транслировал на эвенкийском языке. Озвучивал их старший брат того самого школьника Сергея Иван Удыгир, он работал переводчиком в окружной газете "Советская Эвенкия".

Когда у нас набралось достаточно много интересного материала, я смонтировал плёнку на 30 минут и отвёз кассету на окружное радио. Её дали в эфир целиком, не изменяя и не сокращая. На этой кассете были новости, интервью и даже песня на слова местной поэтессы Валентины Царьковой. Это был наш дебют на большом радио.

Однажды я принимал участие в передаче на краевом радио. В моём рассказе об округе была вставка на эвенкийском языке. Я переводил этот текст на русский. Передачу положительно оценили редактор Юрий Чернышенко и диктор радио.

После нескольких лет работы на радио меня назначили редактором окружной газеты "Советская Эвенкия". Но с радио я связь не прерывал.

Позднее, уже в Игарке, работая директором студии телевидения, я сделал несколько радиопередач. Как-то раз поехал на строительство Усть-Хантайской ГЭС. Там встретился с интересным человеком, инженером-гидрологом. Он подробно и очень интересно рассказал, как долго и тщательно изыскатели определяли место, где можно начать строительство гидроузла.

Учитывали всё. Во-первых, нужно было, чтобы гидросооружение выдержало чудовищный напор воды. Таким местом оказался каньон, где тогда и строилась ГЭС - это высокие скалы, между которыми пробила себе дорогу река Хантайка. Во-вторых, строительство должно было быть менее трудозатратным.

Делал я радиопередачи и в селе Партизанском, где работал позднее редактором газеты "Красный партизан". Выйдя на пенсию, с семьёй собрался переезжать в Шушенское. До отъезда оставалось около двух месяцев, вот и согласился делать местные радиопередачи.

Используя большой опыт журналисткой работы, я привнёс в это дело много нового. Передачи получились не только деловыми, но и интересными по оформлению. Кроме текста, в них звучала музыка. Озвучивали текст я и ученица старших классов Наташа.

Оценку этим передачам дал директор Инбежского свиносовхоза Николай Никитич Томилов:

- Когда утром я провожу в своём кабинете планёрку со специалистами, начинается ваша радиопередача, и планёрка прекращается. Мы все внимательно слушаем. Когда радиопередача заканчивается, продолжаем свой разговор.

Кстати, уже будучи в Шушенском, я целый месяц вещал на местном радио, подменяя штатного редактора, когда она уходила в отпуск. Трансляция велась из редакции, которая находилась на втором этаже здания почты.

Завершая воспоминания о работе на радио, хочу сказать, что я прошёл большой творческий путь, начиная с его истоков в Эвенкии. Ведь впервые прикоснулся к этому любимому делу, повторюсь, 65 лет тому назад.

Шушенское.