Моя родословная. Тепло доброго дома

Памяти моих родителей ‒ Галины Сергеевны  
 и Якова Ильича Зызгановых 
(отрывок из семейной летописи)

Аромат пряников 44-го года

Училась моя мама в годы войны и училась с большой охотой. Читала не только то, что задавали  на уроках. Книги выискивала везде, где только можно.  Подружилась с женщиной, немкой по национальности (в семье мамы также были лютеранские корни, сохранялись традиции немецких поселенцев Гейлей ещё со времён Екатерины). Правда, учительницу депортировали не из Поволжья, как большинство в то время, а из Ленинграда. Она была умная, интеллигентная, но главное, у неё были книги! И она давала их читать  любознательной школьнице. 

Однажды четвероклассница Галя никак не могла решить задачу по арифметике. Упрямо просидела  полночи, но ничего не получалось. Старшие   выгнали её из-за стола спать.  И ей приснилось решение!  Утром она легко справилась  с мудрёной задачей. В классе выяснилось, что добилась правильного ответа только она одна.  Учительница похвалила свою  ученицу, но  не поверила, что той  удалось справиться с трудным заданием таким странным способом.  

Летом 1944 года школьнице Гале из Артёмовска (Курагинский район) дали путёвку в пионерлагерь, где немножко подкормили детей погибших фронтовиков.  

(В сентябре 1941-го в бою под Смоленском её отец и мой дедушка -- рядовой пулемётчик Сергей Фёдорович Карманов пропал без вести.  В жуткой мясорубке первых месяцев войны  это было немудрено. Кстати, то Смоленское сражение было первым в истории Великой Отечественной, в котором немцы столкнулись с упорным сопротивлением Красной Армии. Фашисты задержались у этого города почти на месяц. Историки считают, что это позволило в конце концов подготовиться к обороне Москвы, а затем и отбросить от столицы врага. Так что вклад нашего деда в Победу является очень важным! После себя он оставил троих детей. У каждого из них в своё время родился сын, которому дали имя   Сергей. Три  внука Сергея в честь  погибшего дедушки Сергея. И ещё  сестра  Анна назвала этим именем своего  старшего сына  в честь погибшего брата -- Т. К.).

Но продолжу рассказ о военном детстве моей мамы. Когда через много лет мы  всей семьёй почти каждое лето ездили  в Курагинский район проведать своих родственников,  она обязательно   показывала нам с братом   свороток к  тому пионерлагерю военного времени. 

Но ни в краеведческом музее, ни в районном архиве посёлка Курагино ничего не слышали про него. И только старожилы  района, к кому удалось обратиться за помощью, подтвердили ‒ да,  был такой  временный лагерь во время войны и   находился он  в стороне от автомобильной трассы, где-то в районе Кордово (это село переселенцев времён Столыпинской реформы расположено сегодня в 42 километрах на северо-восток от Курагино).

 Дочь моей  младшей сестры Ольги,  племянница Наташа Авик,   однажды  записала от бабушки  эту историю про лагерь военного времени. Приведу её  здесь  почти полностью:

‒ Моей бабушке Гале, её маленькой сестрёнке и брату в годы войны  довелось узнать,  что значит остаться без отца. И что такое голод.  Для детей, у кого отцы погибли на фронте, летом 1944 года  в Курагинском районе был организован пионерский лагерь. На обед в качестве десерта им давали  по одному  прянику  в белой глазури.  Ароматному, сладкому прянику. Его можно было съедать сразу же, с чаем, или потом ‒ всухомятку перед сном, завернувшись в одеяло.

Удивительно, но дети, будто сговорившись, не съедали их, а сохраняли, чтобы увезти домой. Ведь у всех дома  были братья и сёстры, которые жили впроголодь. Не найдя более надёжного места для хранения, ребятишки, глядя друг на друга, стали прятать их под матрацем. Не лучшее, конечно, место, но кто из детей не прятал ценности именно там? А в лагере других вариантов точно не было.  Время от времени  многие    украдкой пересчитывали  своё богатство. Но никто пряники не воровал. 

У одного мальчика по ночам случались неприятности. Какое же было  горе, когда перед отъездом он обнаружил, что  его пряники оказались испорченными.  Он сидел на кровати и горько плакал. Кто-то из детей предложил ему помочь. Сдружившиеся  за сезон ребята согласились.  Каждый отдал ему из своих запасов по одному. 

Галя привезла домой 39 пряников.  Целое богатство по тем голодным временам.  Как же рады были её мама и бабушка, а Толик и Валя ‒ просто счастливы.  Раз в день  брат и сестра получали по одному   сухому,  жёсткому, но всё равно такому роскошному лакомству. Так было даже лучше ‒  можно было грызть, растягивая удовольствие,  как  комковой сахар. А старенькая бабушка, всю войну  отдававшая лучший кусок своим внукам, теперь тоже иногда позволяла себе взять внучкин гостинец. Она опускала его в кипяток, он размокал и становился мягким и сладким. Пряников хватило на пару недель. 

Взросление в Чибижеке

Но не пришлось Гале Кармановой  учиться в школе дальше четвёртого класса. Её мама  ещё в 43-м году сломала в шахте ногу.  К тому времени они уже переехали в Чибижек. Хоть и недалеко этот маленький посёлок  золотодобытчиков, всего-то 18 километров от Артёмовска, а к дровам ближе. Мужчин в это время у них в семье уже не было. Один лишь маленький Толик. 

Перелом у Анны  оказался  серьёзным. Кость срослась  неправильно. Длительное лечение мало помогло.  Осталась хромой. После  хирургического вмешательства  у неё стало шалить сердце. Оно и раньше не отличалось крепостью, по этой причине  врачи долго  не соглашались  оперировать, однако  Аня упорно продолжала  верить, что её Сергей  вернётся, и  не хотела, чтоб он увидел свою жену  хромой. Настояла-таки на операции. 

Но от хромоты до конца не избавилась, а вот сердце надсадила. О работе  на производстве  теперь  не могло быть и  речи.  Разве что  лёгкий труд ‒ её приняли уборщицей хозчасти рудника «Артём». Но такая работа и оплачивалась соответственно. Вскоре пришлось  уволиться  и оттуда. Кормильцем семьи пришлось стать старшей дочери Гале. 

Сначала она работала  без документа – по малолетству не  оформляли (официально, даже во время войны, детям работать было нельзя, хотя трудились многие. Сейчас у них возникли трудности с доказательством этого трудового стажа!).

В 16-летнем возрасте  выписали ей наконец-то  трудовую книжку ‒ приняли в старательскую артель «За Родину» в качестве чернорабочей. А вскоре, как гласит следующая запись,  перевели  на прииск «Чибижек»  в… должности грузчика. 

Должность ‒ это только звучит солидно.  И хотелось бы улыбнуться столь серьёзному статусу, да как представишь 16-летнюю девчушку, которая  всю смену на  прииске перетаскивает на себе золотоносную руду, так  вместо улыбки -- слёзы из глаз. 

Шанс стать мастером

В марте 1951 года мама уехала из Чибижека в Минусинск. Родственники-немцы по фамилии Лель помогли ей устроиться на работу   в минусинский раймаслопром. Забегая вперёд, скажу, что с тех пор  в её трудовой книжке  место работы оставалось неизменным, менялось только название самого предприятия, а в связи с этим по-разному именовалась  и мамина  профессиональная  деятельность.  Одной и той же организации она  отдала  46 лет жизни.

А теперь о том, как девчонке из глухой тайги с  четырьмя классами  удалось  получить неплохую профессию.  Маслозаводу, а он располагался в селе Городок (28 километров от Минусинска),  требовались не  столько чернорабочие, сколько  мастера и технологи. Но в школу ФЗУ  пищевой промышленности   принимали  только после семилетки – там надо было сдавать  математику, биологию, химию.  А какая ей химия!  

Однако Гале   так хотелось учиться, что она  обещала   самостоятельно подготовиться к   поступлению.  Нашли   репетитора. Ею оказалась  Зинаида Иосифовна Головушкина, мастер маслозавода.  У неё же  юная Галя и осталась  квартировать. Их  дружба  -- наставницы и подопечной -- не прекращалась всю жизнь. Только роли со временем поменялись. Сначала  Зинаида Иосифовна  помогла Гале  получить профессию, научила мастерству  и поддержала на первых порах, потом  мама моя всю жизнь ответно помогала одинокой старушке, прожившей почти век.

Всего за несколько месяцев упорная  девчонка осилила   сложные науки в необходимом  объёме.  В октябре 1951 года  её приняли  в ФЗУ.  Год напряжённой учёбы, и у неё в руках свидетельство об окончании и присвоении квалификации мастера маслосырзавода.   Теперь оно хранится в семейном архиве, как образец  упорства,  трудолюбия и стремления к знаниям.   

Из семи предметов, сдаваемых на выпускных экзаменах,  она получила  шесть пятёрок ‒ по  технологии молочного производства;  по химии; микробиологии; технохимконтролю и учёту; оборудованию; организации производства. И только  за основы молочного животноводства ей поставили  четвёрку.  С такими блестящими результатами  молодого специалиста  сразу же направили на работу  помощником мастера на городской  маслозавод. Но скоро  назначили и мастером. От роду ей тогда было 19 лет. 

Опора семьи

Молодого специалиста  должны были определить  на проживание  к кому-нибудь на квартиру.  Незамужней девушке нетрудно  найти уголок, много ли ей надо. Но Галя оказалась не одна, она  сразу же забрала  к себе  почти всю семью. С нею вместе приехали 11-летний  брат Толик, которому   надо   было учиться в пятом классе, а в их посёлке имелась только начальная школа; и   16-летняя сестра Валя -- ей  в таёжном углу  не найти работы,  кроме «должности» грузчика. 

И бабушку Вильгельмину  она  тоже сразу  привезла в Городок. В Чибижеке на тот момент  осталась  только  мама Анна. И её  бы забрать, но Гале смогли  найти  для жилья лишь крошечную избушечку, переделанную  из бывшего курятника.  Ещё один человек там бы просто не поместился. 

Зимовать  в продуваемом всеми  ветрами   тесном  жилище было очень тяжело. Вильгельмина целыми сутками поддерживала в печке огонь. Без бабушки им бы тут  не выжить.  Для всех троих  она  была поварихой, портнихой, латальщицей  нескончаемых дырок на старенькой одежде. Но главное, она умела поддерживать добрую атмосферу, потому что  была  не просто старшей и умной, а мудрой, что намного ценнее.  Неслучайно   на немецком  языке  старую женщину зовут мудер  (муттер). Очень созвучно с русским словом мудрый.

Первая, самая тяжёлая на новом месте, зима наконец-то закончилась. В апреле к ним из Чибижека выбралась и мама Анна. Днём приехала, а ночью её хватил удар. Потеряла сознание.  Инсульт. Три месяца пролежала. Речи лишилась.  18 июля 1953 года в возрасте 40 лет она умерла. Вильгельмина потеряла  своего последнего, седьмого ребёнка.

На Городокском маслозаводе Галина быстро влилась в свой первый (и с тех пор единственный)  трудовой коллектив. Её отличало трудолюбие и ответственность. Взрослые женщины  старались оградить старательную девчонку от переноски тяжестей, да Гале было не  привыкать, она ещё в 16 лет столько руды на шахтах перетаскала, что теперь и за фляги с молоком бралась  безбоязненно.  

Заработок  у неё был  по тем временам неплохой. Да и портняжное мастерство Вильгельмины в селе быстро оценили, несли и несли заказы.   Так что через какое-то время  житья на новом месте бабушка смогла  пошить старшей внучке, их главной кормилице,  пару недорогих, но  нарядных платьев. Ведь невеста уж, что ни говори. 

Счастливая встреча в Городке

Платья ли эти, искусно сшитые, «виноваты» или  чересчур строгое  выражение глаз на курносом лице, но на клубной вечеринке  в честь 7 ноября   на девушке задержал свой взгляд парень по имени Янка ‒ так звали его все городокские девушки, а вообще-то имя у него было Яша. Он жил в  деревне неподалёку ‒ в Потрошилове, вниз по Тубе. Теперь этой  деревни нет ‒ она  на дне Красноярского водохранилища. 

Яков  постоянно работал там в колхозе, а в Городке в МТС (машинно-тракторная станция -- Т. К.)  ремонтировал колхозную машину. Он был высокий, видный, весь такой ладный. Светлые волосы  лежали красивыми волнами. В Городок по работе приезжал  часто.   На него все  местные девчонки засматривались. Мечтали, чтобы он тоже обратил на них внимание.  

А он приезжую выглядел.  После танцев провожать пошёл.  Увидел, в какой нищете  живёт. Узнал, почему  совсем ещё молоденькая девчонка взвалила на свои плечи такую ответственность ‒ воспитание младших брата и сестры, догляд за старенькой бабушкой.

Может быть, потому и выбрал именно её? Понял: такая не подведёт, будет  с ним вместе в горе   и радости. Он был старше её на восемь лет. Уже  успел  обжечься после первой женитьбы о предательство и непорядочность.  А ему так хотелось рядом надёжного, верного человека. И он предложил  Галине  стать его женой. И получил согласие. И они тоже соединили свои судьбы и  продолжили  наш род. 

Когда мои родители отмечали  серебряный юбилей совместной жизни, папа сказал маме  такие слова: «Я прожил с тобой 25 лет, как 25 дней». Как никто мечтал  мой отец  о семье, о детях, о собственном доме.   Ведь он прекрасно помнил  своё раннее детство, когда  семья была ещё  вместе, когда ребятня  просыпалась утром  от запаха свежих плюшек, когда  поздно вечером  возвращался с работы отец, а на ночь мама всех малышей гладила по  непослушным вихрам.  

Но это закончилось слишком рано ‒ в  пять Яшиных лет.  А потом у него были только  сиротство, болезни, неприкаянность. Оттого и   ранняя женитьба. Но счастья она   ему не принесла. Зато у него есть сын Иван.  Конечно,  отец  не мог уделять ему столько же внимания, сколько  нам с Сергеем и Олей.  Но папа часто привозил его  в гости, а когда сын вырос, то уже самостоятельно приезжал к нам из Хакасии.  Наша мама ‒ мудрая женщина,  она принимала его приветливо. Когда Иван окончил школу и вскоре его призвали в армию, он  приехал к нам  в Городок проститься – отбывал-то надолго. 

Оттуда, со службы, он писал нам письма, получал наши ответы.  Иногда мы с мамой собирали ему в армию посылку с вкусняшками. Потом он женился  и у него одна за другой родились четыре дочери. Богатый на внуков  дедушка (в общей сложности 11) не забывал и про них. А мы и сейчас поддерживаем отношения с племянницами  ‒ дочками нашего самого старшего брата Ивана.  И что интересно: на совместной  фотографии Ваниных дочерей и наших с Олей дочек  явственно видно ‒ у них родная кровь. Они похожи!

Отец привозил тепло

Года через полтора  после  смерти матери моего папу забрал к себе старший брат Михаил. Он устроился на работу водителем в колхоз. Но парень   есть парень. В рейс уедет ‒  кто  ребёнку сварит похлёбку? Кто за ним доглядит? Даже школа мальчишке  была  недоступна ‒  закончил всего два класса. А однажды Яша  сильно заболел.  Лежал в горячке. Вернулся  брат  с работы поздно ‒ младший уж едва глаза открывает. Еле выкарабкался тогда из хвори. 

Папа редко рассказывал о своём  сиротском детстве. Но помня о том, что ему пришлось  пережить,  нам он старался обеспечить детство счастливое. 

Зимой, когда нашему Городокскому авторемонтному заводу и  рабочим требовался уголь, много угля, он делал не меньше трёх рейсов за сутки. В шесть часов утра уже выгонял «ЗИЛа»  из заводского гаража, а ставил часто не раньше девяти-десяти вечера.  Всю жизнь трудился на  износ. 

Иногда и рад бы  не делать третий рейс, когда уже руки дрожат от напряжения, да  люди в Городке  шли и шли к нему с просьбой привезти домой уголь, а то замерзают.  Почему-то верили ‒ Яков Ильич не привезёт  плохого угля, обязательно постарается  раздобыть концентрат. А может, к нему шли именно потому, что он ко всем относился очень уважительно. 

Всю жизнь он состоял в КПСС -- партии коммунистов. Верил в эту идею безгранично и  никак не связывал  с ней всё то, что произошло в 30-е годы  с его семьёй. А когда СССР рухнул, сильно  переживал.  Мы, его дети,  по-иному  оценивали все  перипетии, которые выпали на долю их поколения, ‒ раскулачивание, расказачивание,  тюрьмы, ссылки, лагеря. Однако какие бы общественные бури  ни бушевали  в нашей стране в те годы,   с папой я никогда не спорила на эти  неоднозначные  темы. Просто очень сильно любила  своего отца, уважала  его убеждения  и не хотела омрачать бессмысленной полемикой наши отношения.

Однажды на сайте «Одноклассники» ко дню его рождения  написала о нём небольшую заметку и получила добрые отклики от людей, которые его знали.  А ведь сторонняя оценка – самая объективная.  Кто-то высказал своё мнение сразу  про обоих моих родителей. 

Елена Вайтехович: 

‒ Замечательные люди, знала их.

Вера  Корнеева (Килошенко): 

‒ Помню, как дядя Яша  вытаскивал нас из грязи,  когда мы,  самые отчаянные одноклассники,  пошли пешком за сосновыми ветками в минусинский бор, но смогли дойти только  до Бедры. Тут нас  и  догнали.

Анна Сухатская (Якимова):

‒ Замечательные люди.  Вся  наша семья очень благодарна им ‒ они всегда поддерживали, помогали.  

Василий Зверев:

‒ Дядя Яша прекрасный, справедливый  и понимающий человек. Однажды вёз меня из Гуляевки в Курагино на самосвале  и спросил, как учёба в техникуме, ну я и ответил всё как есть. А он мне: «Спасибо за правду».

Нина Сагайдашняя:

‒ Он был очень  человечным ЧЕЛОВЕКОМ!

Лея Пьянкова (Кайзер):

‒ Чистой души человек был. Я помню. 

Сергей Якимов:

‒ Татьяна, у тебя был замечательный отец. 

А теперь о волшебном мороженом

Моя мама  на  молзаводе научилась делать  не только качественное сливочное масло и  сыры самых разных сортов, но и превосходное мороженое. Такое теперь не делают. То ли не умеют, то ли не хотят.  

На старом снимке она стоит у специального агрегата по расфасовке в вафельные стаканчики любимого всеми лакомства. И в домашних условиях она могла сотворить точно такое же чудо, но это довольно трудоёмкий  и длительный процесс ‒ на два дня. Настоящее мороженое должно созреть! 

В детстве иногда удавалось уговорить маму сделать нам знойным летом праздник мороженого. Как она готовила основу, не запомнила, к сожалению. Мы с соседскими ребятишками приступали к своим обязанностям на второй день. 

Из заводского ледника привозили несколько кусков льда, в деревянный бочонок ставили тонкую металлическую ёмкость меньшего диаметра, куда вливали ароматную белую основу будущего холодного  лакомства. Пространство между ёмкостями заполняли колотым льдом, и начиналось священнодействие: вся ребятня, жаждущая насладиться пломбиром, по очереди играла роль  «блендера». Мы самозабвенно крутили ёмкость со сладкой сливочной массой, и она постепенно превращалась в мельчайшие кристаллы. Главное условие – крутить с одинаковой скоростью. Примерно как ручной сепаратор, где нельзя сбиться с ритма, иначе не получишь сливок. А здесь выдерживать одинаковую скорость нужно было для максимальной гомогенности, то есть однородности будущего продукта. 

Не было никаких сил терпеть, когда мороженое дойдёт до кондиции, и каждый из нас, ребятишек, при передаче друг другу  «вахты» непременно успевал хоть разочек смахнуть пальчиком с краёв  густеющую холодную радость. Время от времени мама подходила к нам, следила, чтобы мы не нарушали технологию, да на ходу перемешивала массу для равномерности. Наконец наступал самый счастливый миг: ГОТОВО! 

Мама выносила чайник с кипятком, на мгновение опускала в него маленькую поварёшку, и наши давно ждущие своего часа разномастные кружки, чашки и плошки заполнялись восхитительными шариками настоящего пломбира.

Этот небольшой текст  был  опубликован тоже  в день маминого рождения. И тоже получил отклики.

Елена ПОЗДНЯКОВА:

‒ У бабы Гали  не только мороженое отменное было, но и домашняя выпечка. С детства помню вкус каралек, которые она пекла. Они были самыми                вкусными! И пирожки с черёмухой. Её мы собирали сами с домашнего дерева. Ммм... вспомнила... как в детстве побывала. 

Надежда КУРАКСИНА (ЛЫСЕНКО):

‒ А я ела домашнее мороженое, приготовленное тётей Галей. Помню вкус и даже запах особенный. Светлая ей память.

Тамара ПОЗДЕЕВА (ЗВЕРЕВА):

‒ А ещё наша тетя Галя, когда  приезжала к нам в Гуляевку, и  у нас  умудрялась сделать такое же мороженое. Снег в подвале у моих родителей сохранялся почти до августа. Так что мы тоже наслаждались этим лакомством. Ведь мы жили далеко от города, для нас это было особенным блаженством. Дядя Яша с тётей Галей всегда были для меня эталоном добра. Светлая им память.

НИНА САГАЙДАШНЯЯ:

‒  Светлая память Галине Сергеевне.  Какая она на этой фотографии красивая, молодая и как всегда энергичная.

ИРИНА ВЫЧУЖАНИНА (МИТРОФАНОВА):

‒ Помню твоих  папу и маму, Таня,  когда ты нас, студентов-одногруппников, пригласила к себе домой  в гости  на Новый год.  Я столько вкусных булочек и пирожков не видела нигде.  У вас было здорово!  Твои родители ‒ потрясающие люди.

 
ТАТЬЯНА АБДУЛАЕВА (БАЖИНА):
 

‒ Татьяна, светлая память вашей маме. Я тоже была с ней знакома. Замечательная женщина!

Послесловие: они собирают нас вместе

Мои родители прожили вместе 50 лет и семь месяцев. За это время они стали единым целым, а родной  дом, который папа построил сам, каждое лето  был точкой пересечения наших многочисленных родных со всех концов страны. Они ехали  в отпуск к своим родителям, но обязательно  делали крюк и хоть на несколько дней заезжали к тёте Гале и дяде Яше, потому что знали ‒ здесь им рады.

Гостеприимство и  готовность помочь  каждому, кто нуждался в поддержке, ‒ пожалуй, самая главная черта, объединявшая моих родителей.  Так повелось с самого начала их совместной жизни, когда папа взял маму в жёны со всем её богатым «приданым» ‒ братом, сестрой и старенькой  бабушкой.  

Позднее в Городок, будто в центр нашего рода, переехали на постоянное место жительства  уже семейные -- мамина сестра Валентина и брат Анатолий. Потом родная тётя по отцу Анна Фёдоровна Мотова (Карманова) перебралась с детьми.  Сюда же после армии приехал жить и работать на авторемонтном заводе её сын Сергей. А когда в Курагине осталась в одиночестве и в беде другая  мамина тётя ‒ Антонина Фёдоровна Карманова, мои родители съездили за ней, привезли, помогли устроиться, а после её смерти достойно предали земле. 

И Анна Яковлевна Миронова (Лель), выйдя на пенсию, чтобы быть поближе к моей маме,  купила в Городке квартиру и переехала туда из Минусинска.

В нашей семье два года жила и училась в городокской школе  папина племянница Людмила  Юрина (Москаева).  У  неё было много братьев  и сестёр, их  родители умерли,  когда все дети были уже взрослыми и самостоятельными, только  младшей Миле (так называли её  все родные) надо было оканчивать среднюю школу. Вот у нас и окончила. И  замуж её тоже выдали мои родители.  

Потом маминой маленькой  племяннице Светочке Кармановой пришлось пожить у нас полгода ‒ так сложились обстоятельства. Она тогда училась в начальных классах, а я в старших.  Мы ходили с ней  в школу  вместе. А когда я уже была студенткой,   другая папина племянница, Вера Зверева-Долгих привезла свою дочь Галку к нам в Городок на последний учебный год ‒ в их посёлке Чибижеке  не набрали десятый класс. 

В нашем доме всегда и всем хватало  места, тепла, внимания и доброты. Наверное, это и есть семья.    Фамилия.   Род.    Родная кровь. 

Мои предки меняли страны, преодолевали огромные расстояния, осваивали непроходимую тайгу, добывали в сибирских недрах полезные ископаемые, в суровых экстремальных условиях занимались сельским хозяйством. Кто же они были? Первопроходцы, искатели лучшей доли для своих детей?

Они строили дома, которые простояли более века и в которых до сих пор живут люди. Они пережили революцию и войны, они стали неотъемлемой частью истории огромной России, с которой в единый поток слилась собственная история их рода, их семей, их самих и нас, их сегодняшних потомков.

В чём-то они были самые обычные люди, которые мечтали об обычном человеческом счастье, ради которого трудились, любили, мечтали и молились, чтобы их бог всегда оставался им опорой. Но сейчас, прослеживая затейливые записи нашего генеалогического древа, я всё больше убеждаюсь, что жизнь моих предков была совершенно необыкновенной, они столько одолели напастей и превратностей судьбы, что такое, наверное, и былинным богатырям не снилось, а они несли свой крест смиренно и терпеливо, сколько было сил и до самого своего конца.

Для чего? Я уверена, что мои предки такие вопросы никогда себе не задавали. Они просто жили и верили, что только Бог и судьба знают, зачем на их долю выпали все эти испытания, они преодолевали их, не жалея себя, но всегда жалея своих детей, внуков и правнуков. Собственно, в этом и есть конечная цель судьбы человека -- передать свою жизненную энергию новым поколениям с надеждой, что им жить будет чуточку легче и счастливее.

И сейчас я могу с уверенностью сказать, что так всё и было, и мои предки выполнили своё предназначение на земле, а нам придётся жить дальше ради будущих поколений!

Татьяна КОНСТАНТИНОВА.

Каратузское. 

Об авторе:

Татьяна Яковлевна Константинова родилась в селе Городок Минусинского университета, училась в Абаканском педагогическом институте. Вышла замуж за Виктора Александровича Константинова и уехала после учёбы на его родину в Каратузский район, где проживает до сих пор в райцентре Каратузское. Работала учителем, журналистом под руководством своего мужа, редактором районной газеты, сотрудником в районном музее, учила детей журналистике. Вырастила двух дочерей, есть внуки.