Должность в милиции потому и стоит, что денежная. Если бы туда пришёл Глеб Жеглов, тот бы за идею работал. Нет идеи -  нет работы, за деньги под пули бандитские не бросаются. В 1977 году пришёл в институт гидротехники и мелиорации молодой специалист - агроном Витя Кошкарёв. Работал энергично, потом стал халтурить, цинизм появился. Рассказывал: «Поехал на полевые, задача - определить влияние влажности почвы на ..... . Посмотрел, прикинул, алгоритм понял, написал данные измерений на 3 ме-сяца вперёд, продурковал дома, оценили работу отлично. Шеф потом по моим «данным» даже научную статью написал». 

  Дальше- с началом перестройки – Витя перешёл работать зам. начальника Емельяновского агропрома. Рассказывал: «Первый день сижу на планёрке. Кого ругают, кого хвалят. Вопрос другому заму - почему план по металлолому не выполнили? А где его взять? Что на дворе было- давно сдали.  Меня не трогают. Второй день - опять планёрка. Кого ругают, кого хвалят. Меня опять не трогают. В конце я скромно говорю: «А я металлолом сдал». «Сколько?» «125 тонн». «На чём вывез, ведь в справке надо номера машин указать». «А я номера во дворе переписал, сдал на «Москвиче-412» своём». «Молодец, тебе премия и благодарность, а то полгода нас всё по этому пункту ругают. Вот, глядите- так надо работать». Спрашиваю: «А как это ты сделал?» «А вышел с планёрки, записал во дворе номера машин, взял на складе 10 кур и 3 фляги сметаны. Поехал на металлобазу чермета, курей схватили, сметану в драку делили, и справку срочно выписали». 

 Агропром рушился, Виктор перешёл в милицию Октябрьского района. К нам в институт часто заезжал пообщаться (ведь хотелось молодому похвастать перед бедными коллегами), помыть машину. Спрашиваю: «Ты почему на своей машине службу несёшь, служебной нет, что ли?». «Да на своей выгоднее. Вот украл мальчик лет 15 кроссовки (тогда верх моды, недоступной большинству населения СССР), я расследовал. Можно поймать и посадить. А я до службы к ним домой заехал, ребёнка к батарее наручником пристегнул, сапогом ему под рёбра въехал. Папа и мама в ауте. Объяснил им, сколько дадим и как ему там в милиции и тюрьме плохо будет. Дали 500, отцепил и уехал. А на служебной - забери я его- а мне за это что?». 

Моет Витя машину (он их ежегодно менял, чтобы не возиться), а его товарищ рядом стоит, от нечего делать наручниками щёлкает. Спрашиваю Витю: «Много преступников посадил?» Его друг шутит: «А Вы спросите, сколько он отпустил?» Витя: «Посадишь, пойдёт по тюрьмам, отпустишь, может врачом или инженером станет. А так жизнь сломается». Друг: «А спросите, сколько стоит отпустить?».  Я – « А сколько?». Витя: «А просидит он лет 5, это по зарплате. А на коэффициент вредности воля/тюрьма». «А каков коэффициент?» «Раз в 5».  

Потом рассказы прекратились. Витя перешёл из уголовки на борьбу с наркотиками. Примерно в 1986-м он купил 4-х комнатную квартиру на Менжинского, усадьбу – дачу типа дворец. И вдруг меня приглашают на его похороны. Шёл он домой, кто-то из-за мусорного бака выскочил и ударил его по затылку арматуриной насмерть.  

Похоронили, и вдруг статья в центральной печати «Цена предательст-ва». А там - ужас. Витя отбирал наркотики, выслеживал наркоторговцев, у одних конфисковал товар, другим продавал. Кого - то мешающего отстреливал, потеряв осторожность, прямо из табельного пистолета. На свалке и хоронил, чтобы яму не копать. Хотел город под себя поставить, но тут конкуренция жёсткая. Не рассчитал сил. Он хотел жить лучше других, имел для этого все данные. Быстрый и цепкий ум, хваткость, энергию, здоровье, но ему никто не внушил, куда направить талант. А он был талантлив и не глуп, с отличным юмором, весёлый и красивый парень. И виноват не только он, виновата система, в которую он попал, и те, кого он считал своими учителями.