ТЕМА:

ТЕМА:

Глас народа

382 16:07, вчера

Из редакционной почты: "Люди, помните о войне, берегите мир!"

Жил в Боготоле хорошо знакомый нашему поколению фронтовик Григорий Ксенофонтович Шишлонов, он был частым гостем в школах города, делился с ребятами воспоминаниями о страшных днях войны. Нам он оставил такой наказ:

"Всё дальше уходят в прошлое годы Великой Отечественной войны. Прошли десятилетия с того времени, когда фашистская Германия в ожесточённой схватке была повержена в прах. Сорок лет... Для истории - это миг, для людей - целая жизнь.

Радуйтесь солнцу, чистому небу, свежему ветру, любите жизнь, творите добро. В мире нет ничего лучше, чем мир.

Но пусть будет нетленна и трепетна для всех светлая память о тогдашних ваших сверстниках, живых и павших, которые повергли в прах врагов нашей Отчизны, всего человечества. Их подвиг и опыт пусть будут опорой молодёжи.

Человек не может забыть взрывы бомб, снарядов, виселицы и концлагеря, превращённые теперь в памятники и изваяния человеческой ненависти. Этого никогда не забыть! И никогда не забудут о войне тысячи, десятки тысяч искалеченных ею воинов, отстоявших рубежи нашей Родины, вдовы и сироты, которые не дождались с полей сражений своих близких.

- Деда, что такое война? - спрашивают сейчас меня внуки.

Война - это болезнь нашего мирного неба. Она уносит у людей самое дорогое - жизнь.

Вот почему хочется сказать: люди, помните о войне, берегите мир, защищайте планету!"

Родился Григорий Ксенофонтович в 1918 году. На фронт попал в 1943-м, но этого времени хватило ему, чтобы узнать все тяжести войны, утраты друзей... На его груди сверкали три ордена Красной Звезды, медали "За взятие Берлина", "За освобождение Праги" и другие.

Сохранились воспоминания Г. К. Шишлонова, записанные боготольским журналистом и поэтом Геннадием Тисленковым, и очень бы нам хочется поделиться ими.

С уважением и благодарностью

Светлана КВАС,

заместитель председателя городского Совета ветеранов.

Боготол.

Не на жизнь, а на смерть

Григорий Ксенофонтович - превосходный рассказчик, особенно если его разговорить на фронтовую тему. Поразительно, но факт: цепкая память ветерана сохранила великое множество дат и событий, названий населённых пунктов, которые пришлось освобождать, а также фамилии однополчан.

О боевом пути 9-го механизированного Киевско-Житомирского Краснознамённого орденов Суворова и Кутузова корпуса 3-й гвардейской танковой армии, с которым он прошёл до самого логова фашизма - Берлина, Григорий Ксенофонтович может рассказывать часами. И чтобы понять истинное состояние души и сердца бывшего фронтовика, надо видеть выражение его глаз. В них как бы вспыхивают грозовые отблески того незабываемого лихолетья.

Во время последней нашей встречи я попросил Шишлонова вспомнить какой-нибудь эпизод из боевой юности. Долго упрашивать Григория Ксенофонтовича не пришлось. Привожу его рассказ дословно, лишь с небольшой, чисто литературной правкой.

- Это было в сентябре 1943 года. Наш механизированный корпус готовился к форсированию Днепра для занятия плацдарма, известного в истории как Букринский. Мы стояли возле села Зарубинцы, замаскировав батарею в кукурузном поле, и ждали приказа о наступлении.

Как сейчас помню, осень в том году выдалась на Украине воистину золотая. И такая благодать была кругом, даже не верилось, что не сегодня-завтра многие из нас не вернутся из боя.

Немцы, видимо, почувствовали что-то неладное, ибо их авиация буквально утюжила бомбёжками наше левобережье. Перепуганные жители села укрывались в окрестных лесах. Всюду бродила беспризорная скотина. Давно недоеные коровы с распухшем выменем забредали прямо на батарею.

Всякое мне приходилось видеть на фронте, и всё же недоумённо-вопрошающие, полные мольбы и отчаяния глаза бедных животных до сих пор не уходят из памяти...

Тогда я был в звании сержанта, командовал орудийным расчётом. Вот и стали бойцы упрашивать меня: мол, давай пристрелим овечку да заварганим "царский" обед, может быть, последний в этой грешной жизни.

Поколебался я и разрешил. Дело в том, что уже третьи сутки мы перебивались на воде и сухарях, даже соли не было, ибо обозы с продовольствием застряли где-то в тылу. А тут бродит бесхозная животина. В общем, не устояли перед соблазном, так сказать, взяли грех на душу.

На наше счастье, как раз в небе ни единого немецкого самолёта. Тихо. Спокойно. Ну совсем как в мирное время. Развели мы костерок возле станины пушки, варганим свой "царский" обедец, правда, без соли, но ничего, солдат - он ко всему привычный.

Вдруг видим: генерал к нам идёт, и не кто-нибудь, а командир нашего мехкорпуса Малыгин. Ну, думаем, каюк, как узнает, что мародёрством занялись, не миновать штрафбата.

Слава Богу, всё обошлось. Подсел к нам генерал и говорит:

- Богато живёте, братцы! Дух-то какой! Аж слюнки бегут... Может, угостите, а? С утра маковой росинки во рту не было.

С перепугу мы даже забыли предупредить, что варево-то без соли. А генерал наяривает баранину за обе щеки, совсем по-мужицки, без всяких застольных манерностей, и даже мычит от удовольствия. Повеселели мы, шуткуем меж собой, как водится на фронте. Генерал слушает и улыбается. Потом вдруг спрашивает:

- Никак сибиряки? По говору чую.

- Так точно, товарищ генерал! - отвечаю я за всех.- С Енисея мы.

Малыгин прямо-таки просиял от радости:

- Значит, земляки! Ведь я родом из села Никольского Уярского района. А жена с дочкой сейчас проживают в Красноярске.

Долго мы беседовали, забыв о всякой армейской субординации. Ведь на фронте слово "земляк" и генерала, и рядовых чисто по-человечески уравнивает. Кто воевал, тот знает.

Ещё раз поблагодарив нас за радушие и уже собираясь уходить, командир корпуса вдруг хитро сощурился и спрашивает этак провокационно:

- Славная баранина была. Слов нет. Меня интересует, где вы её раздобыли. Одно любопытно, почему не солёная?..

Я глазом не моргнул, тотчас нашёлся с ответом:

- Ничего!.. Завтра бой. Вот форсируем Днепр, попрём фрицев к ядрёной бабушке, тогда и соль раздобудем.

Генералу мой ответ явно пришёлся по душе:

- Молодцы! Узнаю землячков-сибирячков. Верю, что не посрамите Енисей!

Ночь перед решающим боем выдалась по-украински тихая, тёплая и звёздная. А в три часа утра под покровом густого тумана начал переправу на "немецкое" правобережье первый батальон мотопехоты под командованием капитана Балаяна. Кстати, за форсирование и занятие Букринского плацдарма ему впоследствии было присвоено звание Героя Советского Союза.

Едва разбрезжилось, поступил приказ открыть артогонь по правобережью Днепра на глубину 15 километров. Как потом выяснилось, на окопавшийся первый батальон пошли в атаку немецкие танки. И вот теперь нам предстояло отсечь их от балаяновцев и как можно больше уничтожить.

Видит Бог, давно мы так не палили по врагу! Возле нашей 76-миллиметровой пушки была уже груда пустых ящиков из-под снарядов, когда поступил новый приказ: приготовиться к переправе. Оказывается, пока мы вели огонь, через Днепр успели навести лёгкий понтонный мост, выдерживающий машины с пехотой и боеприпасами. Помнится, я взглянул на трофейные часы: было ровно 8 утра.

Выкатили мы свою родную пушечку к самому берегу и даже замерли, поражённые открывшейся перед глазами панорамой. По лёгкому понтону одна за другой шли машины. А рядом днепровская вода буквально кишела касками. Это наша матушка-пехота пустилась вплавь, используя подручные средства. Что это такое, знает каждый бывалый фронтовик. Для данной цели пригодно всё, что не тонет: бочки, брёвна, доски...

Никогда не забуду сверкающие от возбуждения и радости глаза украинца Ивана Нестерёнка. Зайдя по пояс в воду, он вдруг во всё горло продекламировал: "Реве и стогне Днипр широкий!" Никто даже не улыбнулся на это чудачество, так как все мы знали, что на том берегу отец и мать солдата.

Плотик для орудия мы соорудили ещё со вчерашнего вечера. Подцепили нас тросом за самодвижущийся понтон с "тридцать четвёркой" и, как говорится, с Богом! Поначалу судьба благоволила к нам. Но едва мы миновали стержень Днепра, налетели немецкие самолёты. Ну ровно осы вьются, стараясь ужалить. Вода вокруг буквально закипела от взрывов и пулемётных очередей. Гляжу, иркутянин Петро Агеев украдкой крестится, а сам бледен, как смерть.

Просто диву даюсь, каким чудом мы уцелели в этом аду. Видимо, Бог всё-таки есть, дошли до него наши неумелые молитвы. Правда, почти у самого правого берега совсем рядом ухнул взрыв бомбы, и вздыбившийся столб воды в один миг оборвал трос, связывающий нас с уже пришвартовавшимся понтоном.

Ясное дело, что плотик перевернуло, как яичную скорлупу, и наша роднуля-пушечка очутилась на дне речном. Выбрались мы на берег и сразу будто в себя пришли. Просим экипаж танка. Уже покинувшего понтон:

- Братцы, выручайте! Вытащите пушку! Ведь без неё мы сейчас, как без души!

Благо место здесь было неглубокое. Зацепили мы орудие тросом. И не прошло и минуты, как родимое оказалось на берегу.

А мы тем временем выбрали удобную позицию, окопались по всем правилам. И тут началось такое, о чём я просто до сих пор не могу вспоминать без содрогания. Фашисты будто взбесились, совсем озверела нечисть окаянная. И танки на нас пёрли, и пехота поднималась волна за волной. А сверху самолёты бомбят, пулемётным огнём поливают. Света белого не видно от порохового дыма.

Всё-таки в тот же день мы расширили плацдарм на 6 километров вдоль правого берега, вглубь противника - на 3 километра. Однако страшной ценой досталась эта победа. Почти весь пехотный батальон Балаяна полёг костьми на проклятом пятачке. Да и мы, артиллеристы, не досчитались многих.

Целый месяц потом мы удерживали Букринский плацдарм, пока не прибыли новые войсковые силы. Господи! Сколько раз приходилось глядеть в глаза смерти, уже не чаяли и в живых остаться. Как видишь, не очень весёлый эпизод из моей фронтовой юности.

Бесхитростный рассказ Шишлонова потряс меня до глубины души. Больше я не стал его ни о чём расспрашивать. Признаюсь, было мучительно горько и больно при мысли: вот уйдут от нас последние фронтовики, живая история огненных лет, сумеем ли мы сохранить о них достойную память? Уж больно в смутные и непредсказуемые живём времена...

Наша справка

Григорий Ксенофонтович Шишлонов. Почётный гражданин города Боготола. Ветеран труда, участник Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.

Родился в 1918 году. Воевал в составе Краснознамённой ордена Кутузова и Суворова механизированной танковой бригады на 1-м Украинском фронте. Форсировал Одер, Днепр, Вислу, Эльбу. Освобождал от фашистов Чехословакию, где и встретил День Победы.

С 1947 года работал в Боготольском вагонном депо инструктором по автосцепке, мастером заготовительного цеха, старшим приёмщиком вагонов, заместителем начальника депо, начальником отдела кадров. Отвечал за работу годового, текущего ремонта вагонов. Контролировал работу автоконтрольного пункта, который был признан лучшим на всех российских железных дорогах.

Имел много боевых и трудовых орденов: три ордена Красной Звезды, медали "За взятие Берлина", "За освобождение Праги", "За трудовую доблесть", "За доблестный труд". Умер в 1994 году.