"Красноярскому рабочему" - 115. Собкор с опытом шифровальщика

Было бы чёрной неблагодарностью с моей стороны не вспомнить о необыкновенно ярком, духовно богатом человеке с непростой судьбой - Михаиле Александровиче Иванове.

Именно его яркая, неординарная личность, мощная энергетика, журналистский талант побудили меня вступить на эту стезю.

Официально он был собственным корреспондентом "Красноярского рабочего" по Енисейску, будущему Лесосибирску и целой группе районов Приангарья и Среднего Енисея. А неофициально - как бы полпредом краевой власти на всём этом немалом пространстве. Первые секретари партийных комитетов всех этих территорий не просто уважали "Александрыча", но и побаивались его острого глаза, быстрой мысли и бойкого пера.

В профессиональном и личностном становлении многих из нас он сыграл далеко не последнюю роль. К тому моменту, когда наш литературный "призыв" дорос до работы в "Енисейской правде", Михаил уже был живой легендой краевой журналистики.

Поэтому любое его замечание, совет, пожелание по поводу наших газетных и книжно-журнальных рукоделий воспринималось как нельзя более серьёзно. Тем более что его суждения неизменно были точными, глубокими и всегда на пользу дела.

Внимательно и даже по-хорошему придирчиво он относился ко мне. Отчасти это объяснялось моим пристрастием к освещению непростого труда лесорубов, сплавщиков, лесопильщиков. А Михаил долгие годы, с 1950-х до 1974-го, был признанным бардом и менестрелем этих замечательных, колоритных людей.

И от меня он добивался того, чтобы в моих юношеских строках они выглядели такими же живыми, полнокровными, деловитыми, как в его мастерских публикациях. И чтобы я по мере возможностей вытаскивал на свет божий те проблемы, которые осложняли им работу и жизнь.

В редакции "Красноярского рабочего" Михаилу Александровичу принадлежала совершенно особая роль. Если нужно было взять интервью у союзного министра (например, у главы лесной и деревообрабатывающей отрасли СССР Николая Тимофеева), на передний край призывали именно Иванова. И он с блеском справлялся с этим заданием. Как и с множеством других, которые формально в его обязанности собкора не входили...

Запоминающейся была внешность Михаила. Кареглазый красавец с чеканным профилем, усвоенной на всю жизнь офицерской выправкой, с уверенными, отточенными жестами, он в любом обществе умел выглядеть достойно. Его обаятельная мужественность настолько располагала к нему людей, что он, не прилагая к этому абсолютно никаких усилий, становился центром внимания и душой любого общества.

Пройтись с ним по улицам родного Енисейска было делом весьма непростым. Стоило нам стартовать от его некогда элитного двухэтажного дома, как его начинали узнавать, обступать, "бить челом", взахлёб рассказывать какие-то житейские истории. И так до бесконечности...

В общем и целом мы были в курсе, что Александрыч - участник Великой Отечественной. А в детали не углублялись: ведь в те годы фронтовики не просто были живы-здоровы, но и во многом определяли всю общественную атмосферу.

Разговор о военных страницах его биографии завязался у нас абсолютно случайно. Михаил собирался на торжественное заседание в честь очередной годовщины Победы, и я заметил на его элегантном пиджаке орден непривычного для меня вида: простую эмалевую звезду с серебряной пальмовой ветвью в нижней части. Он напоминал советский орден Красной Звезды, но имел и существенные отличия от него.

- Михаил Александрович, можно узнать, что это за награда? - вопросил я, почувствовав нечто сенсационное.

Мой старший друг несколько замялся, а потом задал прямой вопрос:

- А ты не проболтаешься? Не будешь рассусоливать на эту тему со своими писарчуками?

Получив моё клятвенное обещание быть "немее рыбы", скупо и без особых эмоций выложил:

- Это "Партизанская звезда", югославский боевой орден. Мне весной сорок пятого вручил его лично маршал Тито. Самая дорогая для меня награда!

Подробно поговорить с ним на эту тему мне, к сожалению, не удалось: вскоре он безвременно ушёл из жизни. Но я, считая себя не просто его учеником, но и человеком, имеющим перед ним чёткие моральные обязательства, пошёл в журналистику.

Многие годы проработал в "Енисейской правде", где прошёл путь от литсотрудника до первого заместителя редактора. А с 2003 по 2012 год трудился в секретариате "Красноярского рабочего". Глубокого уважения к газете не утратил и по сей день.

Сергей ЗАХАРОВ,

заместитель ответственного секретаря "Красноярского рабочего" в 2003-2006 годах.

Из архива "КР"

Михаил Александрович Иванов родился 25 августа 1923 года на станции Ачинск II.

В ноябре 1941 года был призван в армию. Был курсантом курсов усовершенствования командного состава при Генеральном штабе Красной армии. Служил шифровальщиком в Главном разведуправлении, затем - в военной миссии СССР в Югославии, после войны опять - в Главном разведывательном управлении. Владел английским и сербохорватским языками.

Был награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями "За освобождение Белграда", "За победу над Германией, "За освоение целинных земель", а также югославским орденом "Партизанская звезда" II степени.

В 1947 году Михаил Иванов стал инструктором Ачинского горкома ВЛКСМ, затем - актёром Ачинского драмтеатра. В 1952 году, после окончания отделения журналистики филологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, приступил к работе в качестве собственного корреспондента "Красноярского рабочего" по Енисейской группе районов.

Умер в 50-летнем возрасте, похоронен в Енисейске.